Проблемы науки, образования и культуры - Банк бесплатных рефератов, курсовых, дипломных работ

Воспользуйтесь формой поиска по сайту, чтобы найти реферат, курсовую или дипломную работу по вашей теме.

Для России XIX в. стал временем зарождения историографии. В.О. Ключевский в 1894-1906 гг. читал курс лекций по отечественной историографии в Московском университете. Основное внимание он обращал на складывание российской исторической школы, в совокупности рассматривал, что было сделано историками до него, анализировал творчество Н.М. Карамзина, С.М. Соловьёва, Н.К. Михайловского.

В.О. Ключевский впервые поставил проблему: "Когда возникает историческая наука? Можно ли начать отсчёт с "Повести временных лет"? В.О. Ключевский считал, что этого делать нельзя. Ибо у автора "Повести..." были другие задачи, нежели ставит современный учёный. Писари летописей - не историки исторической науки. Они лишь фиксировали факты, не устанавливая причинно-следственных связей. Ближе всех к анализу событий древней Руси подошли А.Л. Шлецер, М.В. Ломоносов, Н.М. Карамзин.

А.М. Панкратова, М.В. Нечкина считали, что историческая наука зарождается в начале ХIX в. и связана с творчеством Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, П.Н. Милюкова и др. Отмечая, что дореволюционная историческая наука не претендовала на то, чтобы создать работы историографического характера. Главную задачу своих исследований они видели в освещении событий. Н.М. Карамзин не задавался вопросом, кто до него писал первым? Нестор или нет? Кто последователи? Н.М. Карамзин - традиционный историк, добросовестно описывающий характер явлений. С.М. Соловьев также не давал оценок своим предшественникам. Ничем не отличался в плане подхода к освещению истории М.Н. Покровский, поэтому вполне понятно, почему советская историография так уничижительно отзывалась о работах этих историков.

Существующая периодизация историографии адекватно отражает процессы, происходящие в исторической науке: историческая наука конца XVIII - начала XIX в.; историческая наука XIX в.; рубеж XIX - начало ХХ в.; советская историческая наука - октябрь 1917 -1989 гг.; новейший этап исторической науки - с 1991 г.

Суть первого этапа заключалась в отражении интересов дворянства. Неслучайно дворянской историографии присущ описательный характер, отсутствие проблем. Труды писались либо историками правящей династии, либо дворянским семейством, либо приближёнными.

С середины 20-х гг. до конца XIX в. идёт становление государственной школы, историография XIX в. носит уже буржуазно-дворянский характер, хотя внутри неё преобладает дворянская историография. Уже заметна борьба двух направлений, хотя ведущее место ещё не выделяется. С этим можно соглашаться и не соглашаться, но работы С.М. Соловьёва отличаются от трудов В.О. Ключевского. Третий этап - становление революционно-демократической и марксистской историографии, народническое направление, связано с деятельностью П.Л. Лаврова, Г.В. Плеханова, В.И. Ленина, Ю. Мартова, М.Н. Покровского. По существу, они не выходили за рамки государственной школы. Однако если старая школа ничего нового не вносила, то революционно-демократическая вносила элемент классовости, выделяя ведущую роль и место трудящихся. В последние годы звучат призывы отказаться от классового подхода в рассмотрении истории исторической науки. Можно это сделать, но не стоит. Зарубежные историки возражают. Как от Гегеля нельзя отказаться, так и от Маркса.

Советский период исторической науки наряду с негативом несёт много позитивного. Б.Д. Греков, А.М. Панкратова, М.В. Нечкина, Е.В. Тарле. Куда историки без них? Безусловно, как предлагает Ю. Афанасьев, отречь историческую науку с 1917 по 1991 год нельзя, не будет точки отсчёта, чтобы продолжать исследования. Если "выбросить за борт всё, что было написано историками в советский период, значит, лишиться той базы, без которой исторические исследования будут невозможны".

Историографические обзоры современных кандидатских диссертаций крайне слабы и нуждаются в значительных доработках. Типичной ошибкой начинающих исследователей является подход, при котором все историки, писавшие до них, были "зашорены", в их трудах нет ничего ценного, а вот наши заслуживают внимания.

Подобная позиция наблюдается в 9 из 10 случаев. Складывается впечатление, что историческая наука началась только с 1991 г., а всё, что было до того, преподносится со знаком минус. Всякий вдумчивый исследователь понимает, что историков 20-х гг. бессмысленно критиковать за то, что они не использовали должным образом источники. Требования науки того периода - приближение к массам, поэтому излишняя утомляющая наукообразность отсутствовала. Историк, помнящий об этом, не будет удивляться, что во многих трудах 20-х гг. нет сносок, справочного аппарата, но при внимательном чтении увидит, что тщательно изучены и архивы, и мемуарная литература, периодическая печать, авторы знали труды своих предшественников. Чтобы оценить труд того или иного историка, нужно знать основы того, что представляла собой историческая наука тех лет, на чем базировались их представления, что лежало в основе труда историков 20-х, 50-х или 80-х гг.

Современная историческая наука вышла из традиций советской исторической науки и не уйдет из неё. Кардинально, на наш взгляд, историческая наука с 1991 г. и до этого периода не отличается. В то же время сегодня на развитие исторической науки государство мало ассигнует средств. Тенденция на то, чтобы историки исчезли вообще, сохраняется. Необходимо в целом определить позицию, которую общество и государство занимает по отношению к исторической науке. Для историографических исследований подобные моменты важны.

В середине 1926 г. в общественных, научных, литературных кругах г. Новосибирска возник вопрос о необходимости фундаментального справочного издания - Сибирской Советской Энциклопедии (ССЭ). 8 апреля 1927 г. на заседании бюро Сибкрайкома ВКП(б) утвердили редакционную коллегию в составе 28 человек: проф. М.К. Азадовского, А.А. Ансона, М.М. Басова, проф. В.Г. Болдырева, проф. Н. Д. Бушмакина, В. Д. Вегмана, В. Д. Ветрова, проф. Г.В. Круссера, проф. Н.Я. Новомбергского и других. ССЭ должна была отразить экономическое, политическое, культурное развитие Сибири, отвечать потребностям практических и научных работ, по возможности охватывая новый материал, появившийся в печати за 1920-е гг. Несмотря на серьезные трудности в работе, в середине 1929 г. первый том ССЭ ("А"-"Ж") вышел в свет. Второй том ("З"-"К") появился в 1931 г., третий ("Л"-"Н") - в 1932 г.1

При подготовке четвертого тома ССЭ встал вопрос о написании статьи "Сталин в Сибири". Какие факты биографии вождя могли здесь присутствовать? В 1913 г. И.В. Сталин, член ЦК партии, проведший пять месяцев в петербургской тюрьме, был отправлен в свою последнюю ссылку в Туруханский край (Енисейская губерния). К тому времени он уже имел значительный опыт ссыльного. В его "послужном списке" с 1902 по 1913 гг. - 7 арестов, 6 ссылок и 5 побегов из них. Впервые Сталина выслали в 1903 г. в Иркутскую губернию, затем в 1908, 1910, 1911 гг. - в Вологодскую губернию, в 1912 г. - в Нарымский край2.

Местные ссыльные из села Монастырского, административного центра Туруханского края, заранее знавшие о приезде Сталина, устроили ему радушный прием, обеспечив жильем и провизией. Однако прибывший самоизолировался и присутствовал только на партийных совещаниях.

В начале 1914 г. власти, узнав о готовившемся побеге, перевели Сталина и Я.М. Свердлова в дальний рыбацкий станок Курейку, к Полярному кругу. В марте Я.М. Свердлов писал одному из друзей: "Устроился я на новом месте значительно хуже. Со мной грузин Джугашвили, старый знакомый, с которым мы уже встречались в другой ссылке. Парень хороший, но слишком большой индивидуалист в обыденной жизни"3. В конце мая они разъехались, и Я.М. Свердлов написал: "Со мной товарищ. Но мы слишком хорошо знаем друг друга. Притом же, что печальнее всего, в условиях ссылки, тюрьмы человек перед вами обнажается, проявляется во всех своих мелочах. ...С товарищем теперь на разных квартирах, редко и видимся"4. При этом оба были единственными политическими ссыльными в Курейке.

Перед завершением срока ссылки Сталину разрешили поселиться в Ачинске. После Февральской революции и амнистии политическим заключенным он немедленно выехал в столицу. В день его приезда, 12 марта 1917 г., в Петрограде рассматривался вопрос о введении Сталина в состав Русского бюро ЦК, руководящего органа партии большевиков. Бюро остановилось на том, чтобы пригласить его с совещательным голосом "ввиду некоторых личных черт". Принятое решение связано с поведением Сталина в последней ссылке5.

Спустя более десяти лет Сталину пришлось вновь вернуться в Сибирь, но уже в качестве генерального секретаря ЦК ВКП(б). Поводом поездки стали значительные трудности с хлебозаготовками. С 1 октября по 10 декабря 1927 г. по Сибкраю годовое задание выполнили на 21% - вместо 30-35%6. Осуществлять "большевистский нажим" на местах отправились крупные партработники. Сталин выехал в Сибирь вместо заболевшего Орджоникидзе 15 января 1928 г. Во время поездки, о которой не сообщали газеты, генсек посетил Новосибирск, Барнаул, Рубцовск, Омск, Красноярск и вновь Омск. 18 января 1928 г. он принял участие в заседании бюро Сибкрайкома ВКП(б) в Новосибирске, где выступил с сообщением. Постановление заседания бюро фактически санкционировало применение в отношении кулаков, не сдавших хлеб, статьи 107 УК РСФСР, карающей за спекуляцию7. Впоследствии к репрессивным меры против кулачества неоднократно прибегнут в ходе коллективизации. Материалы выступлений Сталина, связанные с "разрешением" хлебозаготовительного кризиса в Сибири, заняли свое место в его собрании сочинений8.

Переписка о статье для ССЭ "Сталин в Сибири" велась Б.З. Шумяцким со 2 декабря 1933 г. по 27 июля 1936 г. Б.З. Шумяцкий, возглавлявший с 1930 г. главную редакцию энциклопедии, и А.Н. Турунов направили письмо И.П. Товстухе с просьбой написать статью. И.П. Товстуха, в прошлом секретарь Сталина и автор его первой биографии, вышедшей еще в 1920-е гг.9, ссылаясь на болезнь и недостаточное знание периода, отказался. Он и посоветовал обратиться к Я.Б. Шумяцкому. Я.Б. Шумяцкий, находившийся вместе со Сталиным в Туруханской ссылке, согласился написать статью.

Варианты статьи были просмотрены, отредактированы Б.З. Шумяцким и отправлены в Москву. Реакция Сталина на статью, где он назван "вождем народов, хорошо знающим Сибирь", неизвестна. Однако в Новосибирск прибыла бригада по просмотру I-III томов ССЭ. В деле о ликвидации ССЭ имеется план ликвидации, в котором указано: "выслать статью "Сталин в Сибири", переписку о ней и отзыв бригады, просматривавшей I-III тт.".

В 1936 г. репрессировали В.Д. Вегмана, в 1938 г. - А.А. Ансона и Б.З. Шумяцкого. Все они известны не только деятельностью по созданию ССЭ. В.Д. Вегман (1873-1936 гг.), член ЦИК СССР с 1922 г., заведовал Сибирским архивом и Сибистпартом, принимал активное участие в работе по организации народного образования в Сибири. А.А. Ансон (1890-1938 гг.) с 1923 г. возглавлял Сибполитпросвет и являлся заместителем заведующего краевым отделом народного образования, был автором и редактором нескольких краеведческих учебников и учебных пособий. Б.З. Шумяцкий (1886-1938 гг.) с 1922 г. находился на дипломатической, партийной и государственной работе, член ВЦИК и ЦИК СССР. С 1930 г. - председатель Союзкино. В 1935 г. награжден орденом Ленина.

В 1930-е гг. от четвертого тома ССЭ ("О-С") сохранились лишь сигнальные экземпляры, розданные членам редколлегии. И хотя тираж в свет не вышел, он собран на микропленке. Пятый том ("Т-Я") в период ликвидации редакции ССЭ (май-июль 1937 г.) был составлен в первоначальном варианте, в свет не вышел, но рукопись сохранилась в Госархиве Новосибирской области (ГАНО. Ф.998 "Редакция ССЭ")10.

1. Халиулина А. А. Историография рабочего класса Сибири (20-е - II пол. 30-х гг.). Кемерово,1989. С.26-27, 54.

2. Энциклопедический словарь. В трех томах. Т.3. М.,1955. С.308-309.

3. Такер Р. Сталин: Путь к власти. 1879-1929. История и личность. М.,1991. С.151.

6. Очерки истории партийной организации Кузбасса.. В 3-х частях. Ч.I-II. Кемерово,1973. С.245.

7. 1928 год. Поездка И. В. Сталина в Сибирь. Документы и материалы // Известия ЦК КПСС. 1991. № 5. С.193,196-199.

8. Сталин И.В. О хлебозаготовках и перспективах развития сельского хозяйства // Сталин И.В. Сочинения. Т.11. М.,1949. С.1-9.

9. Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь Гранат. М.,1989. Ч.III. Стб.107-112.

ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА (середина 80-х - начало 90-х годов.)

В середине 80-х - первой половине 90-х гг. наблюдается значительный интерес к истории Отечества, в том числе и к такой теме, как историческая роль Сталина. У этого явления есть свои истоки. К ним можно отнести политику гласности, провозглашенную тогдашним руководством страны, а так же ряд последствий, этого явления: возникновение большого числа партий и общественных движений, претендующих на объективную оценку истории; обилие публицистики и художественной литературы, ранее запрещенной к печати; митинговый демократизм и всплеск оптимизма на предмет поиска исторической правды, которая в свою очередь даст возможность быстро достичь прогрессивных изменений; работа мощного пропагандистского аппарата, разъяснявшего широким массам суть новых подходов к историческому прошлому страны. Все вышеназванное стимулировало и профессиональных исследователей дать свое видение интересовавших общество проблем. Прошла серия дискуссий, "круглых столов", где в центре внимания стоял вопрос о роли Сталина в нашей истории. Мнения высказали историки, экономисты, политологи, социологи, философы. Можно выделить следующие направления обсуждения данной темы: личность и власть; Сталин и сталинизм как социо-психологический феномен; культ личности во времени истории и др.

Среди участников дискуссии можно назвать таких исследователей, как О. Лацис, Г. Лисичкин, И. Попов, Н. Шмелев, Д. Фурман, Л. Гордон, Э. Клопов и др. Авторы сходны в оценке Сталина как выдающейся личности, оказавшей огромное влияние на исторический процесс в мировом масштабе. Можно выделить несколько подходов, звучащих в работах исследователей: Сталин - выдающийся деятель, под руководством которого страна достигла огромных побед (построение социализма, разгром фашизма и т.п.), но одновременно и личность, совершившая ошибки и просчеты, чреватые жертвами; Сталин - выдающийся злодей, преступник, ведший страну к осуществлению утопии, уничтоживший с помощью созданной им тоталитарной системы миллионы людей; многие авторы роль Сталина тесно связывают с деятельностью Ленина. Одни из них видят преемственность в действиях этих фигур в положительном ключе, другие же в отрицательном, третьи проводят водораздел между ними как "гениями добра и зла"; часть работ отличает глубина историософского подхода в оценке Сталина, как человека, отражающего особость исторического пути России. К ним можно отнести исследования А. Ципко, Г. Водолазова, М. Капустина, Файнбурга и др.1

Особой глубиной историософского подхода отличается концепция философа Н.А. Бердяева, высказанная в книге "Истоки и смысл русского коммунизма", получившей второе рождение в 1990 г. Автор как бы принял участие в развернувшейся дискуссии. К пониманию роли Сталина, Н. Бердяев подводит через характеристику личности Ленина, как индивидуальности, современника начала ХХ в., несущего в себе черты истории России, а так же революционера-максималиста и государственного человека2. По мысли философа, Ленина и коммунизм в России подготовила вся история русской интеллигенции своей жаждой справедливости и равенства, признанием класса трудящихся высшим человеческим типом, отвращением к капитализму и буржуазии, стремлением к целостному миросозерцанию, подозрительностью и враждебностью к культурной элите и т.п.3 Не случайно, с точки зрения Бердяева, Ленин и большевики выступают за сильное централизованное государство. Под этим есть глубокие исторические корни - традиции русской власти в ее наиболее деспотических проявлениях. Поэтому Ленин сродни Петру I, а большевизм - "третье явление русской великодержавности, русского империализма..."4. Так Бердяев подходит к оценке ленинизма как вождизма нового типа, которому будут подражать Муссолини и Гитлер. Сталин будет законченным типом вождя-диктатора 5.

Особо среди работ второй половины 80-х - начала 90-х гг. хотелось бы отметить исследования Дмитрия Волкогонова 6. Это объясняется рядом причин: автор впервые столь объемно и многоаспектно излагает означенную проблему, тем самым, совершая прорыв в этой области; введен в научный оборот широкий круг источников, ранее не использовавшихся по причине недоступности архивных материалов; изменения концептуальных оценок Д. Волкогонова по мере работы над материалом отражают эволюцию взглядов многих исследователей в оценке роли Сталина в истории отечества. В работе "Триумф и трагедия" Волкогонов еще стоит на позиции принятия "гениальных замыслов Ленина", а отказ от ленинского завещания называет "...едва ли не главным истоком будущих бед" 7. Автор сетует, что даже не все лидеры партии поняли "глубину замыслов вождя и величину тех опасностей, с которыми народ мог столкнуться на любом ином пути" 8. Гений Ленина проявился в октябре 1917 г., Брест-Литовске, стратегии НЭПа, предложении о перемещении И.В. Сталина с поста генерального секретаря 9. Таким образом, изначально налицо концепция двух вождей, по сути противопоставляемых друг другу.

Иной подход мы видим в книге "Семь вождей", вышедшей в 1995 г., где помещены два портрета о Ленине и Сталине. Нужно отдать должное автору, признающему, что долгие годы "...был ортодоксальным марксистом и только к исходу жизни, после долгой внутренней и мучительной борьбы, смог освободиться от химер большевистской идеологии"10. Волкогонов признает, что прошел три этапа в эволюции своих взглядов: разочарование в идее, интеллектуальное смятение, решимость встретиться с истиной и понять ее. Исследователь считает, что Ленин подготовил почву для прихода Сталина, он творец системы, основатель закрытого общества с тотальным контролем 11. Сталин же выдающийся ученик Ленина, продолжатель его дела. И тот и другой борются за осуществление утопии, что объективно обречено на неудачу. Ленин из гениального превращается в одномерного человека, любившего только власть 12, по вине Ленина сгинули 13 млн. соотечественников в гражданской войне и даже "все главные беды России в ХХ веке исходят от Ленина и ленинизма." Волкогонов часто категоричен, он ещё в материале, документах, а не над ними. Роль Сталина оценивается как преступная в период Великой Отечественной войны 13.

Волкогонов убежден, что чертежи ленинской политической системы, в новой форме абсолютизма - большевистского вождизма, лежат в основе созданного Сталиным тоталитаризма14. В работе "Семь вождей" сделана заявка на несколько исторических обстоятельств, оказавших влияние на события ХХ в.: это многовековая история российского самодержавия, распятость России между Азией и Европой, отставание от цивилизованных стран в социальном опыте развития 15. Однако оценка Сталина не опирается на анализ этих обстоятельств.

Таким образом, исследователи 80-х - начала 90-х гг. внесли весомый вклад в освещение вопроса о роли Сталина в истории России.

1. А. Ципко. Насилие лжи, или как заблудился призрак. М.,1990; Г. Водолазов. Ленин и Сталин. Философско-социологический комментарий к повести Гроссмана "Все течет"; М. Капустин К феноменологии власти. Психологические модели авторитаризма: Грозный - Сталин - Гитлер // в кн.: Осмыслить культ Сталина. М.,1989; Р. Медведев. О Сталине и сталинизме. М.,1990; Файнбург. Не сотвори себе кумира. М.,1990.

2. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.,1990. С.95.

6. Волкогонов Д.В. Триумф и трагедия. М.,1989; Ленин. М.,1994; Семь вождей: галерея лидеров СССР. М.,1995.

7. Волкогонов Д.В. Триумф и трагедия. М.,1989. С.148,175.

К ПРОБЛЕМЕ КООРДИНАЦИИ РЕГИОНАЛЬНЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

В российской региональной историографии за последнее десятилетие произошли достаточно серьезные качественные изменения, которые требуют не только осмысления, но принятия практических решений. Вопрос состоит в том, на каком уровне эти решения должны приниматься и готовы ли обществоведы эти решения если не выполнять, то хотя бы принимать во внимание.

К числу наиболее серьезных изменений мы относим:

1. Последовательный отход от марксистской методологии и слабая методическая подготовка специалистов. Процесс этот достаточно противоречивый и связан не столько с поиском новых методологических решений в организации исторического материала, сколько в разрушении системы подготовки специалистов-историков. Если еще двадцать лет назад курсы по историческому, диалектическому материализму, политической экономии социализма и капитализма, истории философии, научному атеизму в той или иной мере формировали у выпускников системное по характеру мировоззрение, то в настоящее время ситуация кардинально изменилась. Марксистская методология с уходом КПСС в высшей школе переживает кризис. С одной стороны старшее поколение преподавателей продолжает преподавание по традиционной схеме, с другой вновь разрабатываемые курсы на основе не только отечественной, но и зарубежной историографии диктуют студентам и аспирантам ознакомление с принципиально отличными методологическими подходами. Смена методологических подходов, как правило, требует исключительно внимательного отношения к методике и технике исследования. Здесь мы придерживаемся идеи, что в процессе своего развития наука отбирает наиболее эффективные методы анализа и синтеза, используемые в дальнейшем профессионалами стоящими порою на диаметрально противоположных методологических позициях. Достаточно привести пример со статистическими методами отработки массовых источников, практикой использования сравнительно-типологического, структурно-функционального, системного анализа. Основная проблема заключается в том, что на исторических факультетах методическая подготовка выпускников не соответствует требованиям современной науки. Более чем пятнадцатилетний опыт преподавательской и научной работы показывает, что разделы, посвященные использованным в процессе исследования методам в большинстве курсовых, дипломных, кандидатских работ выписаны исключительно невнятно, неряшливо, а то и в полном объеме переписываются у своих предшественников. Проблема эта очень острая, поскольку если ранее представляемые на защиту выводы, можно было соотнести с работами "зубров" или академическими изданиями на основе единств методологических подходов и приемов обработки материала и именно на этой основе проводить оценку степени обоснованности и значимости полученных результатов, то сейчас это сделать невозможно. В результате в качестве одной из самых "коварных просьб" оппонента выступает предложение дать описание алгоритма исследования и обоснование репрезентативности полученных результатов. Достаточно показателен и другой факт; большинство сибирских историков не владеет методами количественного анализа даже на уровне описательной статистики. Преодолеть эту ситуацию исключительно на базе усиления методической подготовки (в аспирантуре), как подсказывает система подготовки в американских университетах, возможно, но... не в полной мере. Необходимо постоянное обновление используемых методик. Достичь этого возможно только при координации усилий не столько на внутри региональном, сколько на межрегиональном уровне.

2. Резкий рост числа профессионалов. Системный кризис последнего десятилетия, латентная безработица, локальные конфликты (с угрозой попасть на войну) усилили ориентацию молодого поколения на получение диплома о наличии "высшего" образования в той или иной области знаний. Мы стоим на позиции, что ориентация собственно на получение знаний саморазвитие личности и ориентация на повышение в глазах окружающих "социального статуса" и получение более высокой заработной платы принципиально отличаются. В течение последнего столетия Россия принципиально не изменилась: повышение уровня профессионализма, как правило, имеет обратную корреляцию с уровнем годового дохода. К сожалению, превалирует ориентация на получение дипломов. Университет превращается в филиал школы. Если средний возраст американского студента (Университет Аляски, г. Фэрбэнкс, Анкоридж) превышает 30 лет и в университет приходят зрелые люди, четко знающие для чего они получают образование, с определенным комплексом требований к преподавательскому составу, в той же Сибири ситуация принципиально другая. На дневной форме обучения доминируют выпускники школы, не имеющие никакого жизненного опыта. И этой молодежи явно больше, чем необходимо региону специалистов. Особенно юристов и экономистов. Историки, к сожалению, не являются исключением. Количество выпускников только в Кемеровской области за последние двадцать лет с увеличением числа набора и расширением числа филиалов Кемеровского государственного университета увеличилось в несколько раз. То, что в школах не хватает учителей, отражает не столько потребность в увеличении числа выпускников, сколько абсолютно низкую престижность роли учителя средней школы. В плоскости поднимаемой проблемы нас особо интересует резкое увеличение числа аспирантов и защит кандидатских диссертаций. Здесь мы имеем дело тоже с резким ростом. Кемеровская область - не исключение. С расширением числа диссертационных советов, динамика подготовки кандидатов наук по общественным наукам несопоставимо высока в сравнении с предшествующими десятилетиями. Введение компьютерных технологий ускорили процесс подготовки диссертации как минимум вдвое. Если еще в 80-е гг. аспирантуру можно было получить после нескольких лет работы (в качестве лаборанта, младшего научного сотрудника, ассистента) или за счет родительских связей, то сейчас эта аспирантура постепенно превращается в магистратуру. Вместо 8-10 лет усиленной работы на написание кандидатской диссертации уходит в среднем 3-4 года. Стремление международных научных фондов не приравнивать степень российского кандидата наук к степени американского доктора (Ph. Doctor) становится все более обоснованным. Иной аспект проблемы - характер координации исторических исследований в сибирском регионе. К сожалению, ее уровень в сравнении с пред реформенным периодом снизился. Связано это с недостаточным финансированием науки. Резко сократилось число и продолжительность научных командировок, исчезает возможность прохождения ФПК, аспирантуры, докторантуры в европейских центрах, снизился удельный вес диссертаций, прошедших защиту в "чужих" советах или прошедших экспертную оценку в ведущих научных учреждениях страны. Отмечается стремление диссертационных советов приглашать оппонентов из числа специалистов, проживающих в границах региона. Причин ослабления интеграции много. Но факт остается фактом. Координировать текущую научную деятельность стало не легче, а сложнее. Особенно при тенденции расширения тематики исследования и сужения круга использованных архивных источников. Назрела необходимость использования современных компьютерных технологий. Вопрос, каким образом осуществить ее на внутри региональном уровне, когда исследователи работают в различающихся по профилю, планам, источникам финансирования и видению перспектив учреждениях.

В науке отработано несколько моделей координации. Условно их можно разделить по следующим типам: организация периодических тематических конференций, составление справочников специалистов по отдельным отраслям знаний, многолетняя работа над коллективными изданиями (История Сибири, Крестьянство Сибири, Энциклопедия Кузбасса и т.д.), формирование координационных планов исследования, выделение специализированных научных центров по отдельным научным направлениям и т.д. Каждая форма имеет свои плюсы и минусы. В любом случае принцип лидерства по "организационному принципу" (где специалистов больше, или организация серьезней) и жесткая конкурентная борьба за достаточно убогие источники финансирования не столько дает возможность наиболее эффективного использования имеющегося научного потенциала, сколько бюрократизирует региональную науку. Пробиться молодому поколению даже на межрегиональный уровень в таких условиях исключительно трудно.

Прослеживается вариант, который может устроить большинство исследователей. На наш взгляд, компьютерные технологии предоставляют реальную возможность создания региональных корпораций (ассоциаций) специалистов, сориентированных на формирование единого для Сибири компьютеризованного банка картографических материалов, отражающих весь спектр историко-культурных, этно-демографических, экономических процессов за последние два тысячелетия. Цель - отражение динамики изменения региональной инфраструктуры - может быть достигнута только при ориентации на работу в течение нескольких лет и использование всех возможных источников финансирования. Для объединения необходима взаимная заинтересованность. Судя по практике формирования ассоциации в высших учебных и научных учреждениях Кемеровской области, эта заинтересованность прослеживается по ряду позиций. К ним можно отнести: а) заинтересованность в создании для участников соглашения единой картографической базы данных; б) формирование условий для получение грантов и бюджетного финансирования в рамках единой программы; в) координация в процессе внедрения результатов исследования; г) создание условий для сохранения авторского права на неопубликованные результаты научно-исследовательских работ; д) проведение экспертных оценок состояния проведенной работы. Учитывая взаимную заинтересованность в создании единого информационного поля, проходит координация исследователей исторического, биологического, филологического факультета, государственного архива Кемеровской области и по линии определения содержания работ. В настоящее время прослеживается три направления.

* Создание информационной базы для составления компьютеризованного тематического атласа развития сырьевой, социально-экономической, этно-демографической, политической инфраструктуры региона (на XXI в.), сориентированного на органы законодательной и исполнительной власти региона. Осуществляется за счет передачи в общее пользование копий картографических материалов;

* Формирование на базе Государственного архива Кемеровской области фонда коллекций, куда планируется включить банк картографических материалов, созданных, создаваемых и накопленных в процессе научно-исследовательских работ исследователей и научных коллективов;

* Проведение координационных совещаний, с целью выработки положения формирующейся корпорации, определяющих структуру атласа, состав исполнителей подразделений, проводящих обмен информации по возможным источникам бюджетного и внебюджетного финансирования, механизм заключения договоров и защиты корпорационных интересов перед потенциальными заказчиками.

Образование ассоциации в настоящее время идет по линии создания координационного соглашения и определения перечня картографических материалов, планируемых к сдаче в архив. В перспективе прослеживается выработка положения ассоциации и определение стабильных источников финансирования для создания уже программного обеспечения. Определение стратегической линии, перспективы выхода на необходимую региону научно-прикладную продукцию при создании внутри региональной ассоциации, на наш взгляд, снимет часть проблем подготовки специалистов. В любом случае прослеживается социальный выигрыш в относительно безболезненной корректировке апробированных методологических подходов через расширение спектра используемых методик.

В дореволюционной России большую роль в развитии народного образования сыграли органы местного самоуправления - земства. С деятельностью земства связано появление и распространение школы нового типа - земской школы, давшей заметный рывок в направлении гуманизации и демократизации начального образования, повышения его качества. В образовательной системе России земская школа занимает особое место. По своему замыслу и характеру она предназначалась для сельского населения, прежде всего для крестьян, - бывших помещичьих, государственных и удельных. Многочисленные земские школы, давая не только элементарную грамотность, но и способствуя общему развитию тысячам учащихся в них, содействовали, таким образом, и включению в гражданскую жизнь миллионов крестьян, освободившихся от крепостной зависимости. Путем расширения сети земских школ, земцы стремились к достижению всеобщего начального образования в России.

Земские школы Казанской губернии имели свои особенности, обусловленные тем, что они предназначались для учащихся различных этнических групп и вероисповеданий. В ряде школ одновременно обучались представители разных народностей. В Казанской губернии основным типом являлась одноклассная трехгодичная школа для русских учащихся, и четырехгодичная - для нерусских. Земская школа способствовала приобщению учеников к русской культуре и культуре нерусских народностей. Обучение в одной школе представителей различных народностей способствовало их сближению и взаимодействию разных культур.

Становление земской школы - процесс длительный, занявший не одно десятилетие. Земской школе предшествовали другие начальные школы, их опыт земством был учтен. Первые пореформенные десятилетия, когда шло зарождение и укоренение школы, были полны противоречий, подчас глубоких и серьезных. Развитие земской школы в уездах протекало с разной интенсивностью. Однако в целом, для школ этого типа было характерно увеличение их числа, контингента учащихся и учителей, и более того, улучшение материальной и методической базы. В результате, земская школа способствовала развитию народного образования, охвату наибольшего числа учащихся - сельчан.

Земства имели свои источники дохода, а, следовательно, и материальные средства. Несмотря на то, что затраты на дело образования были отнесены правительством к числу необязательных, изучение разнообразных источников свидетельствует, что ассигнования на земскую школу имели тенденцию к возрастанию. Это обусловило рост сети школ, улучшение школьных зданий, методической базы, улучшение качества образования и способствовало увеличению количества грамотных людей среди сельчан, занимавших первое по численности место среди населения региона. Обучение в школе декларировалось как бесплатное. В действительности, сельское население облагалось налогами и долгое время было обязано участвовать в хозяйственном обеспечении школы.

Отношение общества к школе было сложным, и зависело от многих факторов (объективных, субъективных). Работа с источниками позволила выяснить главную тенденцию: отношение местного населения улучшалось. В немалой степени это было связано с осознанием крестьянами пользы школьного образования. Улучшение отношения к школе было непосредственно связано с отношением к учителю, его статус в глазах крестьян повышался.

В силу огромной протяженности и обширности России, слабого развития коммуникаций, природно-климатических особенностей, земская школа как социокультурный институт, играла весьма важную культуротворческую, связующую, соединяющую роль по отношению к населению. Большая роль в этом принадлежала земской интеллигенции, и, прежде всего, учителю. Основной и наиболее ярко выраженной функцией земской школы являлась культурно-просветительная функция. Земская школа в силу своей масштабности, массовости и системности являлась важным средством просвещения крестьян и внедрения первоначальных знаний, а так же духовно-нравственных, правовых, эстетических, социально-бытовых норм и ценностей в крестьянскую среду на рациональной, организованной, регулярной, систематизированной и массовой основе. Это было необходимой основой для социализации и инкультурации наибольшей группы населения России, бывших крепостных крестьян.

Значимы и другие функции, выполнявшиеся земской школой - социально-интегративная, экономическая, общественно-политическая. В целом земская школа - это полифункциональный институт, выполнявший многообразные потребности сельского населения и оказавший заметное влияние на различные стороны жизни общества.

В ОБЛАСТИ ПЕНСИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИИ СЛУЖАЩИХ

Вопрос о государственной политике в области пенсионного обеспечения является составляющей проблемы социально-правового положения служащих Западно-Сибирского ученого округа. В связи с тем, что служащие по учебной части были отнесены к гражданским чинам, на них в системе поощрений распространялись те же правила, что и на гражданские чины. Определяющую роль в пенсионном обеспечении служащих и их материальном благосостоянии играл устав о пенсиях и единовременных пособиях. В соответствии с данным уставом право на пенсии и единовременные пособия по учебной части Министерства народного просвещения определялось на следующих основаниях:

1) Прослужившие беспорочно в учебной службе Министерства народного просвещения более двадцати лет при отставке в качестве пенсии получали половину оклада, прослужившие двадцать пять лет и более - полный оклад. Назначение пенсии происходило по специальному табелю окладов, в соответствии с которым гражданские должности делились на девять разрядов. Информация о соответствии должности разряду содержалась в штатах.

2) За каждое выслуженное сверх положенного пятилетие к пенсии прибавлялась одна пятая от полной пенсии. При этом: а) запрещалось преждевременное назначение прибавки; б) при увеличении жалования размер пенсии и прибавок не изменялся, но при выходе чиновника в отставку пенсии и прибавки назначались по окладу их последней должности; в) пятилетние прибавки к пенсии за службу по учебной части Министерства народного просвещения назначались как на службе, так и при отставке только тем чиновникам, которые выслужили положенный срок.

3) Чиновникам, которые, по выслуге двадцати пяти лет, оставались на службе, сверх жалования выплачивались и пенсии, но с расчетом, чтобы полные пенсии с прибавками за каждые пять лет, свыше двадцати пяти, назначались лишь тем, которые служили непосредственно по учебной части Министерства народного просвещения. Прочим же, перешедшим из других ведомств, в пенсию, сверх жалованья, определялся только полный оклад их жалованья.

4) Перешедшим из военной, гражданской или учебной службы других ведомств, где к получению пенсии существовали другие сроки, в учебную службу Министерства народного просвещения, срок прежней беспорочной службы для получения пенсий прибавлялся к службе учебной по расчету, основанному на сравнении сроков, положенных в обоих ведомствах к получению полных пенсий. Например, семь лет военной или гражданской службы, в которых сроки полной пенсии установлены тридцатипятилетние, считаются за пять лет учебной, в коей срок полной пенсии положен двадцатипятилетний, по следующей пропорции: 35:25=7:5. Но подобный зачет допускался только в том случае, если перешедший из другого ведомства, со дня своего перехода прослужил собственно по учебной части Министерства народного просвещения не менее десяти лет; в противном случае пенсия ему или его семейству должна была определяться по правилам и срокам того ведомства, где он служил прежде.

5) В случае не выслуги пенсии и перехода в гражданскую службу или какое-либо другое ведомство, где сроки выслуги продолжительнее, годы службы по Министерству народного просвещения положено было зачислять без сокращения срока, т.е. год службы учебной по Министерству народного просвещения равнялся году службы гражданской, или той, где должна была быть определяема пенсия. В случае же выхода из службы по учебному ведомству по выслуге десяти и более до двадцати лет, полагалось единовременное пособие в размере годового жалования.

6) В случае отставки по состоянию здоровья, пенсия полагалась: прослужившим от десяти до пятнадцати лет в размере одной трети оклада, от пятнадцати до двадцати лет - две трети оклада, прослужившим двадцать лет и более - полный оклад, причитающейся им пенсии. Если оставивший службу по тяжким болезням являлся семейным человеком, то, сверх назначения пенсии или выдачи единовременного пособия собственно ему, положено было единовременное пособие в размере полного жалованья его семье.

Кроме общих преимуществ гражданской службы, служащие учебного ведомства пользовались и региональными льготами. Это было связано с тем, что на основании "Положения об особых преимуществах гражданской службы в отдаленных местностях, а также в губерниях Западных и царства Польского" служащие Тобольской и Томской губерний попадали под эту категорию. При назначении пенсии сокращался пенсионный срок по формуле: три года службы считались за четыре.

Е.А. Седых

В следующем году исполняется 120 лет со дня основания первого в Сибири культурно-просветительского общества попечения о начальном образовании, которое в течение почти 3-х десятилетий служило главным очагом культуры в Томске. В связи с этим представляется необходимым остановиться на деятельности общества и его роли в распространении начального образования и просвещения, не только в Томской губернии, но и в Сибири в целом. При наличии ряда интересных источников - устав, отчеты, воспоминания - в исторической литературе информация по этому вопросу носит подчас отрывочный характер и содержится, главным образом, в достаточно многочисленных работах, посвященных жизни и деятельности основателя этого общества - томского купца, книготорговца, издателя общественного деятеля П.И. Макушина (1844-1926).

До 1869 г. в г. Томске было лишь одно начальное училище на 98 учащихся. В 1869 г. и 1873 г. открылось еще по одному. По инициативе Макушина при Городской Думе создается исполнительная училищная комиссия, которую он возглавил. И уже через год в начальных классах обучается половина детей школьного возраста, а городской школьный бюджет увеличивается в 2 раза. Однако "возрастающий с каждым годом запрос на начальное образование в г. Томске, с одной стороны, и невозможность дальнейшего увеличения расходов из средств городского управления, с другой, привели Макушина к мысли - организовать в городе на помощь городскому управлению, особое школьное общество".

Уже в январе 1881 г. им был разработан устав, утвержденный в апреле 1882 г., и 26 июля 1882 г. состоялось торжественное открытие общества, тогда же в него записалось 100 человек, а честь председательствовать была предоставлена П.И. Макушину. "Годовой членский взнос этого общества был настолько не высок (1 руб.), что нетрудно было вербовать членов и в среде малосостоятельных людей, и общество было довольно многолюдное. В Томске, где население не превышало 40 000 человек обоего пола, общество насчитывало около 1 000 членов - цифра, бесспорно, очень высокая, если сравнивать это общество с аналогичными обществами в самых крупных русских городах".

Средства в кассу общества поступали самыми разными путями. Ежегодно собирались пожертвования от 5 до 10 тыс. рублей. Куда же расходуются эти средства? В 1-ю очередь - на помощь беднейшим учащимся - выдача теплого платья, книг, учебных пособий. Деньги шли на пособия и награды наиболее выдающимся учителям начальных школ. Также общество основало и содержало на свой счет 3 мужских начальных училища, были открыты вечерние повторительные курсы, Совет общества организовал публичные воскресные чтения. Но наиболее полезным и благотворительным мероприятием общества следует признать учреждение им в г. Томске в 1884 г. народной бесплатной библиотеки - первой тогда в Сибири. А с середины 1890-х гг. обществом организован музей прикладных знаний. В Докладе Комитета грамотности отмечалось, что уже в 1883 г. г. Томск в деле начального школьного образования занял одно из почетных мест в ряду губернских городов не только Сибири, но и Европейской России. В 1883 г. в Петербурге 1 учащийся приходился на 74 человека, в Москве - на 72, в Томске - на 25. Таким образом, Томск по процентному отношению числа учащихся в начальных школах к общему числу жителей занимал 1-е место в Российской империи.

Общество приобретает такую популярность, что в разных городах возникает мысль об учреждении подобных же обществ. В 1884 г. оно возникло в Красноярске, в 1885 г. - в Барнауле, Каинске, затем в Енисейске, Омске, Тюмени, Семипалатинске, Минусинске, Иркутске, Бийске, Ачинске, Кургане, Нерчинске и др.

В "высших сферах" томское общество недолюбливали, называя в насмешку "рублевым парламентом". Не раз возникали конфликты, в результате одного из которых Макушин был вынужден оставить должность председателя общества. Он уезжает за границу, где и застала его весть о закрытии общества в феврале 1906 г. Дома и имущество были переданы городскому управлению, была сокращена полезная просветительская деятельность учреждений общества, закрыта бесплатная библиотека, музей закрыт для публики. "Погибло моё любимое детище", - писал Макушин. Постепенно были закрыты общества в других городах, но некоторые просуществовали до Октября 1917 г., и были закрыты после.

В IV томе "Сибирской Советской Энциклопедии" отмечается, что общества являлись "либеральной несущественной поправкой к существующей системе народного образования". Но нельзя не подчеркнуть, что "воспитательное значение общества для томичей несомненно. Заслуга общества не только в том, что оно основало и содержало несколько народных школ и народную библиотеку и устроило длинный ряд народных чтений и полезных развлечений. Главная заслуга общества в том, что оно приучило томскую интеллигенцию служить бескорыстно на общее благо".

БОРЬБА С НЕГРАМОТНОСТЬЮ ПОДРОСТКОВ НА ТЕРРИТОРИИ КУЗБАССА В 1930 - 1950-Е ГОДЫ

В середине 1930-х гг. остро стояла проблема обучения грамоте подростков или переростков. Так, по переписи 1926 г. число неграмотных подростков 12-15 лет в Кузнецком крае составило в городе 1277 человек, в селе - 20717 человек, а уже к 30-му году неграмотные составили 22000 человек, а малограмотные - 6000 человек1. В течение 30-х гг. картина значительно изменилась. Число подростков, обучающихся в начальной школе, значительно сократилось и стало менее 500 человек по Кузбассу2. Неполный охват подростков всеобучем чаще всего был вызван отсутствием точных данных о числе подростков, нуждающихся в обучении3. Однако эта проблема решалась плохо.

Многие юноши и девушки в годы Отечественной войны вынуждены были оставить школы и пойти работать на фабрики и заводы, в колхозы и учреждения. Учитывая это, 15 июля 1943 г. Совет Народных Комиссаров Союза ССР вынес постановление "Об обучении подростков, работающих на предприятиях", согласно которому с 1 октября 1943 г. в городах и рабочих поселках организовалась сеть общеобразовательных школ для обучения подростков, работающих на предприятиях и в учреждениях и желающих без отрыва от работы продолжать свое образование. В апреле 1944 г. школы для подростков были переименованы в школы рабочей молодежи. В том же 1944 г., 6 июля Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление "Об организации вечерних школ сельской молодежи". Учебный год в ШСМ продолжался 6 месяцев (15 октября - 15 апреля), и срок обучения устанавливался в старших классах - 4 года4. Постановление предусматривало, что в тех случаях, когда количество учащихся недостаточно для организации полной школы сельской молодежи, организуются отдельные вечерние классы.

Правительством в 1944 г. были утверждены положения о школах рабочей и сельской молодежи, сроки и порядок их работы, перечень специальных учебников, подлежащих изданию. В организации этих школ активное участие приняли комсомол и профессиональные союзы. Однако в первые годы существования этих школ была низкая успеваемость, большой отсев учащихся, часто вызванный непосещаемостью занятий. Положение значительно улучшилось в послевоенный период.

Перед школами рабочей молодежи стояла задача вовлечения в процесс обучения всей работающей молодежи, не имеющей законченного семилетнего и среднего образования, так как уровень грамотности рассматривался как основной критерий культурного и экономического развития как страны, так и Кузбасса в частности5. ШРМ создавались при предприятиях, что было очень выгодно для данного типа школ, так как финансирование в значительной степени брало на себя предприятие (выделение помещения под школу, обеспечение методической и художественной литературой, макетами и таблицами и т.д6.). Данные школы чаще всего были укомплектованы профессиональными кадрами. Например, в Кемерове, в 1947/48 учебном году, педагогический состав ШРМ состоял из 50% окончивших педагогический техникум, и более 30% имеющих диплом педагогического института. Следовательно, качество преподавания и процесс усвоения материала (как отмечалось в ежегодных отчетах облоно) были высокими7.

Большое внимание к ШРМ позволило расширить сеть учебных заведений в сер. 1950-х гг. до 97 школ (из которых 80 средних, 17 - семилеток), к тому же еще 11 школ Министерства путей сообщения (из которых 7 - средних). Обучалось в 1955/56 учебном году 20337 чел., однако в течении года из ШРМ выбыло 37% учащихся. Значительная часть отсеявшихся была исключена из-за неумения сочетать работу с учебой. Среди оставшихся успеваемость 83,2%, что на 3,2% выше, чем в предыдущем учебном году. К концу 50-х гг. в ШРМ обучалось 24149 чел (хотя запланированная цифра была почти на 2 тыс. больше). В сер. 50-х гг. в ШРМ работало 1337 чел. учителей. Из них имело высшее образование 773 чел., неоконченное высшее - 539 чел., со среднем педагогическим - 187 чел. Две трети составляли постоянные кадры (одна треть - совместители)8.

Для привлечения большего числа молодежи к получению знаний и повышению их уровня облоно поставило задачу перед районо: а) по ШРМ - выявить наличие молодежи, желающей обучаться; открыть школы и укомплектовать их учителями; обеспечить школы зданиями; обобщить имеющийся опыт по работе в таких школах и выпустить методические сборники; в МТС, артелях, стройках, предприятиях организовать комиссии по отбору и направлению на учебу; при каждой ШРМ организовать 3-4 класса для малограмотных; ликвидировать пробелы в знаниях учащихся, чтобы избежать отсева; с целью политехнического обучения - использовать опыт учащихся, организовать изготовление учебного оборудования, систематически проводить экскурсии на различные предприятия, проводить практические занятия на местности, организовать кружковую работу; б) по ШСМ - выявить молодежь, желающую получить среднее образование; организовать агитационную работу среди молодежи о необходимости повышения образования; открыть новые средние школы и 8-10 классы при уже действующих; укомплектовать школы педагогическими кадрами; организовать ликвидацию пробелов в знаниях.9

В эти годы существования школы рабочей и сельской молодежи получили значительное развитие, о чем свидетельствуют следующие данные.

Число школ рабочей молодежи и число учащихся в них составляло: в 1945 г. - 41 ШРМ, в нач. 1950-х гг. - 104 ШРМ (из них 87 -средних и 17 семилеток) с общим цислом учащихся - 13544 человека, а в конце 1950-х гг. - 113 ШРМ (из которых 108 средних и 5 семилеток) с общим числом учащихся - 16870 человек10.

Таким образом, число учащихся школ этого типа непрерывно возрастало. Увеличение контингента ШРМ шло за счет увеличения набора в 8-10 классы, который в сер 50-х гг. составлял 9289 чел., а к концу 50-х гг. - уже 12332 чел11, кроме этого большое значение имела работа областной заочной средней школы, в которой только за 1955 и 1956 г. было обучено почти 2 тыс. человек12.

Повышение общеобразовательного уровня молодежи, работающей на производстве и в сельском хозяйстве, имеет большое народнохозяйственное значение. Юноши и девушки, окончившие школы рабочей и сельской молодежи, получив знания основ наук и имея практический опыт, обычно быстрее овладевали современной сложной техникой и давали высокие показатели производительности труда.

Для поступающих в школы рабочей молодежи после перерыва в обучении более двух лет были введены вступительные экзамены. Цель экзаменов - выявить уровень знаний поступающих для более правильного комплектования классов. Учебные занятия в школах рабочей и сельской молодежи проводятся по учебным планам, утвержденным министерствами просвещения союзных республик.

В связи с тем, что учащиеся школ рабочей и сельской молодежи работают на производстве, занятия в школах ведутся по сменам (утренние, дневные, вечерние), четыре дня в неделю по четыре часа. На консультации отводилось по часу в дни занятий или для них выделялся пятый день в неделю13.

Учащиеся этих школ имели право на освобождение их от работы в вечерние смены, на дополнительные отпуска на время экзаменов в выпускных классах с сохранением заработной платы и другие льготы.

Юноши и девушки, окончившие семилетние и средние школы рабочей и сельской молодежи, получали те же права, что и лица, окончившие обычные общеобразовательные школы. При этом они пользовались преимущественными правами при поступлении в заочные, средние специальные и высшие учебные заведения по тем специальностям, которые соответствуют их производственной работе.

Развитие ШРМ было сопряжено с определенными трудностями, среди которых большой отсев учащихся в течении учебного года (от 30% до 44%)14, который пошел на убыль только в конце 50-х гг. (и составил в 1959 г. - 38,5% от общего числа поступивших - 25485 чел.); плохая обеспеченность учебниками и специальными программами для ШРМ; предприятия плохо обеспечивали материально-техническую базу таких школ15. Хотя были и свои плюсы: процент успеваемости (среди не отсеявшихся) вырос с 82 (в 1955 г.) до 86,4 (в 1959 г.), а выпускные и переводные экзамены показывали высокие результаты, постоянно росло число педагогов, работающих в ШРМ, и в 1959 г. оно составило 1432 чел., среди которых высшее образование имели 825 чел, учительский институт - 499 чел., среднее образование - 101 чел., без среднего образования - всего 7 чел., и что было важно - менее одной четвертой составляли учителя-совместители16.

Таким образом, развитие ШРМ позволило удовлетворить возросший спрос на получение среднего образования и дало значительной части молодежи возможность продолжить свое образование, поступив в различные вузы. Закрепление педагогического состава и его рост, пропорциональный набору учащихся позволил сформировать и отработать определенные методы работы с молодежью, получающей образование неотрывно от работы.

2. Рассчитано по данным: ГАНО. Ф.Р.61. Оп.1. Д.1444. Л.3.

8. Рассчитано по данным: ГАКО. Ф.Р.323. Оп.7. Д.5. Л.1, 2, 3.

10. Рассчитано по данным ГАКО. Ф.Р.323. Оп.7. Д.5. Л.1, 2, 3, 5, 25, 27, 28, 88.

16. Рассчитано по данным: ГАКО. Ф.Р.323. Оп.7. Д.5. Л.2, 33, 52, 96.

В КУЗБАССЕ В ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ (1945-1955)

Высшая техническая школа всегда была предметом особого внимания Советского государства, так как ее развитие было прямо связано с задачами экономической модернизации и использования достижений научно-технического прогресса. Другое дело, что жестко централизованная система управления недостаточно учитывала региональный аспект проблемы. Ускоренное индустриальное развитие Западной Сибири, и особенно Кузбасса, в 1930 - 40-е гг. подчеркивало нарастающий разрыв между экономическим и научным потенциалом региона, что сдерживало комплексное освоение территории и оказывало негативное влияние на все стороны жизнедеятельности.

В 1945 г. завершилась реэвакуация из Западной Сибири в места прежнего пребывания Московских станкостроительного и электромеханического институтов (г. Томск), Днепропетровского и Рубежанского химико-технологических институтов (г. Кемерово), Запорожского машиностроительного института (Алтай). Но внешне положение выглядело вполне благополучным. В Западной Сибири функционировало 9 технических вузов. Наибольшее значение для Кузбасса имели Томский политехнический, Новосибирский инженерно-строительный, Омский машиностроительный институты. В самом Кузбассе действовал один технический вуз - Сибирский металлургический институт (СМИ)1.

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что большинство технических вузов не вполне соответствовали статусу высшей школы. Они не имели материальной базы и кадрового потенциала для проведения серьезной научной работы и подготовки специалистов высшей квалификации. Только Томский политехнический институт отвечал необходимым стандартам, предъявляемым к высшей технической школе. В нем работало около 40% докторов наук, профессоров от общего количества занятых в технических вузах Западной Сибири специалистов данного уровня квалификации2. В Сибирском металлургическом институте только 4 из 21 кафедры занимались научно-исследовательской работой. Причем руководство Кузнецкого металлургического комбината ориентировало коллектив института на решение текущих технических задач, возникающих на предприятии, что порождало "мелкотемье" и сводило результаты такой работы к количеству рационализаторских предложений, внесенных преподавателями института3.

В апреле 1946 г. было создано союзно-республиканское Министерство высшего образования и в его ведение передано свыше 300 вузов, в том числе большая часть технических институтов. Это позволяло преодолевать "ведомственный подход и утилитарные представления отраслевых министерств о задачах высшей школы"4. Но решение проблемы укрепления высшей технической школы зависело от финансирования программ развития материальной базы технических вузов. Для Кузбасса острой оставалась проблема подготовки специалистов для угольной промышленности, строительства. Попытки Кемеровского обкома ВКП(б) добиться открытия в Кемерове горного института в 1945-1947 гг. были пресечены, так как считалось более целесообразным развивать уже существующие вузы, а не создавать новые маломощные и поэтому неэффективные институты.

В соответствии с этими установками в сентябре 1947 г. в Томском политехническом институте были созданы высшие инженерные курсы для шахт Кузбасса, а также увеличен набор студентов на горный и геологоразведочный факультеты. В 1948 г. в СМИ был образован горный факультет, который должен был готовить инженеров для шахт и рудников Кузбасса5. Но это лишь частично решало задачу ликвидации острого дефицита специалистов для народного хозяйства края. Во-первых, названные технические вузы имели приоритетные научные направления и были не готовы вносить коррективы в содержание уже проводимой исследовательской работы, подготовки научных кадров. Даже СМИ, работавший в Новокузнецке, не был ориентирован на потребности бассейна. В лучшем случае он заключал хоздоговора с ближайшими угольными предприятиями Новокузнецка, Прокопьевска, связанными с КМК. Во-вторых, выпускники Томского политехнического института плохо "закреплялись" в Кузбассе, предпочитая более благоустроенные в социальном отношении регионы.

Только в конце четвертой пятилетки настойчивость руководства Кемеровской области увенчалась успехом. Совет Министров СССР направляет распоряжение Министерству высшего образования СССР об открытии Кемеровского горного института6. 1 ноября 1950 г. - официальная дата открытия института. Однако, речь могла идти лишь о начале становления важного для Кузбасса технического вуза. Это хорошо понимал первый ректор КГИ Т.Ф. Горбачев. Имея не только богатый опыт производственной и административной деятельности, но и активно занимаясь научной работой в ТГУ, Горно-геологическом институте Западно-Сибирского филиала АН СССР, он сразу же постарался обеспечить тесную связь учебной и научной работы кафедр и подготовку специалистов, знающих специфику бассейна. Опираясь на поддержку областного руководства и значительную помощь руководителей угольных предприятий, он в короткий срок сформировал научно-педагогический коллектив и создал минимально необходимую материальную базу для успешной деятельности вуза. Эту работу продолжил П.И. Кокорин, ставший ректором в августе 1954 г., а до этого занимавший должность главного инженера комбината "Кузбассуголь"7.

Закономерно, что Кемеровский горный институт быстро "встал на ноги" и вскоре превратился в ведущий вуз Кузбасса. Первый набор студентов в 1950/1951 учебном году составил 300 человек, а в 1954/1955 гг. уже 1450 человек только на дневном отделении. Но все-таки решающим условием успеха стало стремительное наращивание кадрового потенциала. Благодаря профессорам Г.Л. Мартыненко, П.Л. Мюллеру, Е.И. Тростенцову, доцентам Е.П. Ковальскому, В.С. Постникову, Д.Л. Гарбузу и многим другим научно-исследовательская работа сразу выходит на высокий уровень и решает крупные задачи создания новой техники и технологий добычи и переработки угля8. В первой половине 50-х гг. серьезных успехов добился и СМИ. Ряд научных разработок решал задачи качественной модернизации доменного и сталелитейного процесса9. Они были учтены при подготовке проекта технической реконструкции КМК и строительстве Запсиба.

Тем не менее, имевшийся разрыв между уровнем экономического развития и накопленным интеллектуальным и научным потенциалом в Кузбассе не был преодолен и в первой половине 50-х гг. Более того, усиление внимания к комплексному развитию региона выявило неготовность высшей школы внести свой вклад в развитие химической, машиностроительной промышленности, электроэнергетики края.

1. См.: Корнилов Л.Л. Развитие сети вузов Западной Сибири в послевоенные годы (1948-1958) // Вопросы истории и методологии. Омск,1971. С.72-73, 83-85.

2. Галкин К.Т. Высшее образование и подготовка научных кадров. М.,1958. С.18; Чуткерашвили Е.В. Кадры для науки. М.,1968. С.115.

4. См.: Высшая школа. Основные постановления. М.,1948. С.28.

5. См.: Сибирь в период строительства социализма и коммунизма. Вып.1. Новосибирск,1962. С.217.

Производственное обучение является продолжением теоретического и само стимулирует дальнейшее углубление теории. Содержание производственного обучения в училищах и школах системы определялось учебными планами и программами, которые менялись каждые 2-3 года. Важнейшей предпосылкой правильной постановки производственного обучения являлось широкое внедрение операционно-комплексной системы обучения. Прежде чем учащиеся начинали обучаться операции, они с помощью мастера анализировали комплексную работу, которую им предстояло выполнить. Этот анализ проводился с таким расчётом, чтобы получить ответ на вопрос: "Каким операциям необходимо научится, чтобы изготовить данное изделие?" По каждой профессии и специальности программы строились своеобразно, в зависимости от конкретных задач подготовки квалифицированных рабочих данной профессии и специфических особенностей отрасли промышленности. Производственное обучение проводилось мастерами согласно расписанию и программам. Мастерами производственного обучения составлялись планы занятий на месяц, кроме того составлялись планы занятий на день с разработкой материалов для объяснений учащимся и проведения инструктажа на рабочем месте. При мастерских имелись ОТК, которые производили приём готовой продукции от мастеров групп и давали оценку качеству продукции. Контроль со стороны мастера за работой учащихся производился путём устного опроса.

Основной формой производственного обучения являлся урок, который вёл мастер производственного обучения по заранее разработанному плану и конспектам вводного и заключительного инструктажа. Уроки производственного обучения в то время делились на инструктажные, уроки упражнений, контрольно-проверочные, уроки самостоятельного изготовления учебно-производственных изделий, а также смешанные.

Производственное обучение учащихся складывалось из двух этапов. На первом из них учащиеся в мастерских училищ и школ под руководством мастеров производственного обучения овладевали первичными навыками работы с инструментами и оборудованием. Только после этого начинался второй этап - практика на самостоятельном рабочем месте в цехе базового предприятия, на стройке и т.д. Во время её учащиеся знакомились с новейшим оборудованием, новой технологией производства, передовыми методами труда.

К рассматриваемому периоду положение с производственным обучением во многих учебных заведениях области было поставлено неудовлетворительно. Всё же ситуация на протяжении всего рассматриваемого времени менялась к лучшему - росла успеваемость и квалификация учащихся.

Важнейшей задачей обучения в системе являлось освоение учащимися стахановских методов высокопроизводительной работы, новейшей техники и технологии. Особенно активно внедрялись стахановские методы труда в горнопромышленных школах, которым уделялось пристальное внимание со стороны руководства областного управления системы, ввиду специфики Кузбасса. В конце рассматриваемого периода в этом вопросе больше уделялось внимания учебным заведениям, готовившим рабочих-строителей.

Производственное обучение в УМСХ области имело свою специфику. Оно проходило в три периода - посевной, сенокошения и обработки междурядий пропашных культур, уборочной. При каждом училище создавалось учебное хозяйство, работа в котором давала возможность учащимся практически изучать полный цикл сельскохозяйственных работ и знакомиться с основами агротехники. Неотъемлемой частью производственного обучения является работа на базовых предприятиях и организациях. Положительной стороной обучения в цехах предприятий являлось то, что учащиеся до выпуска втягивались в производственную обстановку, знакомились с основными дефектами в работе машин и устранением их, с работой станков, которых учебные заведения не имели. Часто учебным заведениям, ввиду слабости материально-технической базы, негде было проходить производственное обучение кроме как на предприятиях. В цехе предприятия учащийся имел возможность общаться с высококвалифицированными рабочими и стахановцами, заимствовать их опыт. Недостатком производственного обучения в цехах заводов являлось то, что часто учащиеся отдельных групп распределялись по нескольким цехам, что снижало роль мастера и сказывалось на обучении учащихся. Взаимосвязь учебных заведений с базовыми предприятиями жестко контролировалась центральными органами системы.

Для оценки успеваемости учащихся за четверть учебного года, а в школах ФЗО за первые три месяца обучения, давались производственные пробы. Для пробы подбирались работы, предусмотренные учебными программами, включавшие пройденные операции, имеющие достаточную сложность и точность выполнения. Списки пробных работ устанавливались старшим мастером училища или школы и рассматривались на методкомиссиях по специальности.

При выпуске учащихся из школ ФЗО и училищ каждый выпускник должен был сдать экзамен на пробной работе в присутствии экзаменационной комиссии, которая определяла степень технической и практической подготовки экзаменующихся и устанавливала рабочий разряд по которому молодые рабочие передавались на производство.

Важнейшим критерием оценки производственного обучения является успеваемость учащихся. До начала 1950-х гг. не наблюдалось стабильности в показателях успеваемости по производственному обучению. Положение с успеваемостью в школах было хуже чем в училищах. И только в начале 1950-х гг. положение с успеваемостью стабилизируется. Лучших показателей успеваемости добивались технические училища. В последний учебный год рассматриваемого периода успеваемость в учебных заведениях области составляла - 99,7%.

При составлении учебных планов для училищ и школ системы предусматривался план выпускаемой продукции (в руб.). Доходы от выпущенной продукции шли в госбюджет, бюджет учебных заведений и непосредственно учащимся. Учебные заведения должны были не только произвести продукцию, но и реализовать её. Ситуация с выполнением плана выпускаемой продукции стабилизировалась только в 1955 г.

Положительные сдвиги, произошедшие в процессе производственного обучения в послевоенный период, подтвердили жизнеспособность и мобильность системы начального профессионального образования.

Сохранение целостности и безопасности государства невозможно без регулярных армии и флота, которые, в свою очередь, не могут существовать без корпуса профессионально подготовленных офицеров, составляющих костяк любой военной организации. Военная школа России с момента ее зарождения на рубеже XVII-XVIII вв. была предметом особой заботы и внимания государства, всегда находилась в центре военно-организационных процессов. За три века своего существования она аккумулировала уникальный военно-исторический опыт России, сформировала национальные традиции обучения и воспитания военных кадров. Востребованность, ценность этого опыта и традиций особенно возросли в связи с новым этапом реформирования российских Вооруженных Сил. Свой немалый вклад в развитие системы военного образования внес и Кузбасс, который, начиная с грозных военных лет, стал настоящей кузницей командирских кадров.

В конце 30-х гг. в связи с нарастающей военной угрозой руководство страны приняло решение о дальнейшем развертывании армии и флота. Это поставило вопрос об увеличении офицерского состава Красной Армии. Уже к 1940 г. в стране функционировало 42 военных учебных заведения, в том числе Канское военное пехотное училище (Красноярский край) и Виленское военное пехотное училище (г. Вильно (ныне Вильнюс) Литовской ССР). Через год Канское училище было передислоцировано в город Кемерово, где 12 июня произвело свой первый выпуск - 798 лейтенантов1, которые влились уже в действующую армию. Буквально через месяц 20 июля 1941 г. был произведен срочный второй выпуск лейтенантов. Тогда Красная Армия получила еще 778 командиров стрелковых, минометных, пулеметных взводов и рот2.

Курсанты Виленского училища с 22 июня 1941 г. участвовали в первых столкновениях с немецко-фашистскими войсками, а в июле на станции Вязьма был получен приказ следовать в полном составе в г. Новокузнецк (Сталинск). 1 сентября 1941 г. училище приступило к занятиям на месте новой дислокации.

В годы Великой Отечественной войны на территории Кемеровской области подготовкой командиров для Красной Армии занималось также Ленинск-Кузнецкое военное пехотное училище, которое в архивных документах часто именуется пулеметным3. Видимо, обучение командиров пулеметных расчетов было приоритетным направлением в деятельности данного заведения. Вообще, история этого учебного заведения, которое прекратило свое существование по окончании войны, еще не изучена, а она могла бы дополнить картину и развития образования в Кузбассе, и военного периода региона.

Война внесла большие изменения в систему подготовки офицерских кадров. Армия несла большие потери командного состава и их необходимо было восполнять в сжатые сроки. В связи с этим 25 июня 1941 г. ЦК ВКП(б) и Наркомат Обороны приняли решение о расширении сети и перестройке работы военных учебных заведений. Сроки обучения в них были сокращены с двух лет до 4-6 месяцев, что составляло 150 учебных дней. Однако, даже этих 4-х месяцев у некоторых наборов курсантов не было. Так, 15 октября 1941 г. был произведен третий выпуск из Кемеровского военного пехотного училища (КВПУ) со сроком обучения всего 3 месяца (61 лейтенант, 33 младших лейтенанта4).

Высокая учебная нагрузка на обучаемых вызвала необходимость дифференцированного подхода при присвоении офицерского звания выпускникам: с октября 1941 г. по апрель 1944 г. училища заканчивали не только лейтенанты, но и младшие лейтенанты.

Трудности подготовки военных кадров носили объективный характер. Так, значительно увеличилась нагрузка не только на обучаемых, но и на обучающих. С началом войны из училищ на фронт убыло больше половины опытного постоянного состава. За этот период только начальников Кемеровского училища сменилось 6. Вместо ушедших на фронт прибывали офицеры запаса, не имеющие достаточных методических навыков в обучении и воспитании курсантов. Почти все боевое и учебное оружие, значительная часть теплых вещей были отправлены в действующую армию, что ухудшило состояние учебно-материальной базы.

Снизился общеобразовательный уровень курсантов, так как были отменены вступительные экзамены. Хотя наряд на укомплектование переменным составом военных училищ штаба Сибирского военного округа в декабре 1941 г. и предписывал направлять в эти учебные заведения лиц с образованием от 7 классов и выше5, реально в Кемеровском пехотном училище в 1941 г. курсантов с образованием до 7 классов было 0,8% от общего количества, в 1943 г. - 20,5%, в 1945 г. - 8,6%.

Изменилась география пополнения переменного состава училищ, расширился его национальный состав. Основными источниками пополнения стали Сибирь, Дальний Восток, среднеазиатские республики. Курсанты пехотных училищ изучали тактику, инженерное и химическое дело, топографию, занимались огневой подготовкой. Несмотря на сжатые сроки обучения, выпускных экзаменов всегда было много, и к ним относились очень серьезно. В июле 1942 г. выпускники КВПУ держали экзамены по пяти дисциплинам: политическая, тактическая, огневая, строевая подготовка и военная топография6.

В военный период учебный процесс не отличался стройностью и последовательностью. Многие наборы курсантов проходили курс обучения не в одном, а в нескольких училищах последовательно. Особенно тесными были связи КВПУ с Белоцерковским (Томским) военным пехотным училищем. Эти учебные заведения постоянно обменивались большими группами курсантов различных сроков обучения. Наиболее частыми такие переводы целых рот курсантов, как свидетельствуют архивные материалы, наблюдались в 1942 г.7. Эпизодически КВПУ отправляло своих питомцев заканчивать обучение в Новосибирское военное пехотное училище8. Среди командного состава частыми были контакты КВПУ и Ленинск-Кузнецкого военного пехотного училища9.

Кроме того, в самые напряженные и ответственные моменты Великой Отечественной войны весь переменный состав училищ, не принимая во внимание никакие сроки обучения, в приказном порядке отправлялся на фронт в качестве рядовых. В Виленском (Новокузнецком) военном пехотном училище такая практика была в порядке вещей после Сталинградской битвы. Из КВПУ в феврале 1943 г. в действующую армию отправлены 2097 чел. рядовыми: предстояло Курское сражение. В августе того же года в составе 12 маршевых рот (1384 чел.) все Кемеровское училище поступает в распоряжение командующего Центральным фронтом10: Красная Армия тогда рвалась к Днепру. Именно этот штурм "Восточного вала" стал самой яркой страницей в летописи воспитанников КВПУ: 15 бывших курсантов стали Героями Советского Союза.

Трудно подсчитать количество выпусков, произведенных пехотными училищами за годы войны. Только КВПУ в действующую армию отправило 5578 рядовых и сержантов, 6103 офицера; то есть 11681 воспитанник училища отстаивал независимость нашей Родины. Богатый опыт подготовки офицерских кадров в сокращенные сроки не утратил своего значения и в наши дни.

В послевоенный период система военного образования Кузбасса была представлена только Кемеровским военным пехотным училищем. Ленинск-Кузнецкое училище было расформировано, а Виленское (Новокузнецкое) вернулось в Литву. На его базе дислоцируется Вильнюсское училище радиоэлектроники ПВО.

В 1951 г. КВПУ было расформировано, на его базе создано Кемеровское военное училище связи, которое одним из первых в 1968 г. было переведено в разряд высших военных учебных заведений страны. В 1993 г. КВВКУС успешно перешло с 4-летнего срока обучения на 5-летний и приступило к профессиональной подготовке курсантов по гражданским специальностям в соответствии с общеобразовательным государственным стандартом. С 1998 г. статус училища вырос еще больше: оно стало филиалом Военного университета связи (г. Санкт-Петербург).

Таким образом, военные училища Кузбасса внесли заметный вклад в формирование и развитие традиций военного образования России, они были, а Кемеровский филиал Военного университета связи - остается, неотъемлемым и важным эпизодом истории Кемеровской области. Эпизодом, до настоящего времени мало изученным, но сегодня особенно актуальным в связи с поисками национальной идеи, новым звучанием понятий "патриотизм", "Отечество", современными подходами к воспитанию подрастающего поколения.

ГРАЖДАНСКОЕ ВОСПИТАНИЕ КУРСАНТОВ КАК ФАКТОР НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Современное социально-экономическое положение России выдвинуло ряд проблем, связанных с формированием деятельного и мыслящего гражданина, умеющего жить в условиях демократии. Воспитание гражданственности - одно из условий подготовки людей, способных возродить общество и духовность нации, развить идею государственности, обращенную к человеку.

В современной педагогической практике наблюдается размытость воспитательных идеалов, эталонов поведения, рассогласования целей государства, общества и личности. Наиболее ярко эти тенденции проявляются в поиске путей воспитания гражданина. В то же время необходимо отметить, что процесс переоценки ценностей, поиск новых нравственных ориентиров обуславливает необходимость обращения к опыту отечественной школы. При всем внимании в последнее время к проблемам образования остается недостаточно изученным значение образования как фактора национальной безопасности в современных условиях формирования российского общества.

Индустриальное развитие современной цивилизации привело человечество к парадоксальному явлению: жизнедеятельность человека, всегда имевшая конечной целью повышение уровня безопасности общества, привела к появлению новой опасности глобального масштаба, как показывают современные расчетные исследования, сегодня достигнуты пределы роста цивилизации, наcтупил кризис - дальнейшее развитие по привычному пути невозможно. Мировое сообщество признало этот факт на Конференции по окружающей среде и развитию еще в 1992 г., а произошедшие террористические акты 11 сентября в США яркое тому подтверждение. Переосмысление фундаментальных принципов общественного развития, своеобразная смена концептуальных вех происходит ныне в Англии и США, Китае и Индии, других больших и малых государствах. С середины 90-х гг. началась переориентация от стратегии развития информационно-технологического общества к философии цивилизованного гуманизма. При этом приоритет отдается не технико-технологическому, информационному потенциалу развития, а потенциалу личности и народа, потенциалу духовности. Духовность с чрезвычайно высокой степенью вероятности будет визитной карточкой на право вхождения стран и народов в ХХI в. В бывшем СССР работали мощные механизмы защиты и поддержки своих интересов и ценностей в духовно-идеологической сфере. После развала Советского Союза Россия стала зоной духовно-идеологических интересов других стран, остальной духовно-идеологической экспансии. И сегодня в системе национальной безопасности нет соответствующих органов и структур, занимающихся должным образом защитой национальных духовных интересов и ценностей. В отличии от США, где разрабатываются и эффективно реализуются программы информационного вмешательства во внутренние дела других государств. Основное направление этой работы - подчинение духовной жизни населения других стран американским стандартам. Бессмысленно рассуждать о безопасности граждан, наций и народностей России, общества в целом, когда условия нашего существования определяются извне. Процесс внешнего управления Россией, определения параметров ее развития осуществляется не только экономическими рычагами воздействия, но, что возможно еще более опасно посредством идеологического зомбирования российского народа, особенно молодежи. Процесс адаптации общественного сознания к восприятию идей колониально-зависимого статуса России, идей управляемой демократии реализуется планомерным внедрением в сознание граждан идеи о социально-генетической неполноценности народов России и прежде всего русского народа. Искажением, опошлением всей истории России, особенно советского периода развития. На это работают сегодня и государственные средства массовой информации. Особым объектом нападок "свободных" СМИ были и остаются Вооруженные Силы России, один из основных социальных институтов государства, обеспечивающий его безопасность.

За прошедшее десятилетие в стране произошла смена идейно-нравственных ориентиров. Этот процесс сопровождался явлениями, которые просто нельзя было допускать. Антиармейская истерия, разрушение всей системы военно-патриотического воспитания молодежи, формирования граждан преданных своей стране, будут сказываться еще долго. В молодежной среде расцвели преступность, наркомания, излишний пацифизм. По опубликованным данным Генерального штаба ВС РФ, количество отказников весной 2001 г. по сравнению с весной 2000 г. увеличилось на 3 тысячи человек, а из числа юношей, явившихся в военкоматы, только 68,6% были признаны годными к военной службе, остальные освобождены или получили отсрочку от призыва по состоянию здоровья.

Сегодня уже стало ясно, что воспитание защитников Отечества - дело общегосударственное, не только Вооруженных Сил, но и общества в целом, затрагивающее один из аспектов национальной безопасности государства. Принятие правительством России Государственной программы "Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы" является своевременным актом, ориентированным на все социальные слои и возрастные группы россиян. Во главу угла в ней поставлено формирование у народа гражданственности - готовности служить своему Отечеству. Сегодня это является особенно важным, когда мировое сообщество оказалось перед сложным выбором сохранения мира и стабильности, или реальной угрозой развязывания мировой войны.

Сформированность гражданской позиции - необходимое условие, ступень для восхождения к гражданской зрелости, то есть к осознанной готовности подчинить, если этого требуют обстоятельства, личные интересы общественным, взять на себя ответственность за судьбу страны в период трудных испытаний. И совсем необязательно строить гражданское воспитание только на военных аспектах и подвигах русских солдат. Наша страна по праву гордится и наукой, и образованием, и культурой, великой и славной историей и многим другим.

Сегодня уже началось пробуждение национального самосознания, национальной самоидентификации, личного и национального достоинства россиян. Процессы происходящие в общественном сознании, дают основание для вывода о том, что потенциал духовности, воли создает реальные предпосылки для того, чтобы Россия вступила в ХХI в. в ранге хотя и оскорбленной, но несломленной великой и целостной державы.

Совершенствование, развитие системы образования, в том числе и в высшей военной школе, созидательная, а не разрушающая реформа образования, о которой сегодня так много говорят, позволяет построить новые стратегии социального поведения для современных россиян, превратить свод гуманитарного знания в новую парадигму исторического действия. Российское общество сможет не просто увидеть свое будущее, но и начать созидать его.

Духовность, народность, гражданственность, патриотизм - это идеи, способные консолидировать наше общество, создать предпосылки для цивилизованного развития России, развертывания жизненных сил ее народов, упрочения потенциала свободного, национально-безопасного бытия.

Современный период развития образования характеризуется ныне такими чертами как плюрализм и многовариантность. Свое отражение эти принципы находят в общем требовании сохранить особость каждой народности и нации через обращение к национальным традициям в воспитании и обучении. Целый ряд исследователей (Ч.Ш. Атангулов, В.С. Болбас, Г.Н. Волков, В.С. Кукушкин) видит залог сохранения национальной специфики образования и культуры в целом в этнопедагогике. Таким образом, создается реальная основа для отождествления этнопедагогических концепций образования и собственно национального образования. Между тем само понятие этнопедагогики, ее основные принципы вовсе не позволяют проводить подобного отождествления.

Для того чтобы убедиться в справедливости подобного тезиса достаточно уже обратиться к эволюции самого термина этнопедагогика. Он возник еще в 60-70-е гг., употребляясь в работах А.Ш. Гашимова, Ю.М. Намитокова, М.М. Ширбаева, В.Ф. Афанасьева в значении мысли народной о воспитании. В 70-е гг. Г.Н. Волков трактует этнопедагогику как "науку об опыте народных масс по воспитанию подрастающего поколения, об их педагогических воззрениях, наука о педагогике быта, педагогике семьи, рода, племени, народности и нации". Отталкиваясь от подобного определения нельзя не отметить того, что оно указывает этнопедагогике место не в ряду педагогических дисциплин, непосредственно связанных с практической деятельностью, сколько промежуточное положение где-то между историей педагогики и сравнительной педагогикой.

В этом определении выражается и главное уязвимое место этнопедагогических концепций - размытость базового понятия этнос, который как можно заметить употребляется безотносительно, если пользоваться марксистской терминологией, к конкретной стадии развития этнической общности. Понятие этнос также как видно из эволюции термина этнопедагогика, равным образом соотносится с такими разными понятиями как класс, нация, и просто население. Эта неорефлексированость исходного понятия позволяет говорить о многозначности определения народный, употребляемого в этнопедагогике по отношению как к педагогическим идеям, так и к конкретным формам их осуществления.

Одно из них равнозначно термину этнический, исходя из анализа которого, можно сделать вывод о том, что этнопедагогика не делает особого различия между нацией и этносом, категорией абстрактной по своему характеру. То обращение к педагогическому идеалу, запечатленному в культуре народа, которое отстаивают Г.Н. Волков и В.С. Кукушин, заставляет их забыть о конкретно-историческом характере форм его осуществления. В результате - увод, по меткому выражению А.И. Солженицына, к гуслям и хороводам, образование, взятое вне контекста современности.

Залог этого - исходная концепция национального - теория этноса Л.Н. Гумилева, взятая в качестве основы целым рядом представителей данного направления. Вследствие этого можно сказать, что исходное понятие этнопедагогики окрашивается не только в натуралистические, но и в иррационалистические тона. Убедиться в этом нетрудно, если вспомнить, что для Гумилева базовыми началами этноса оказываются комплиментарность и пассионарность. Подведение этноса под категорию пассионарности заставляет делить Гумилева не по общепринятым социокультурным критериям, но по весьма расплывчатому и неуловимому фактору. В связи с этим неудивительно, что в число этносов попадают крупные социальные группы, объединенные конфессиональными (христиане, мусульмане) или функциональными, культурно-бытовыми качествами (казаки).

Наконец содержание коренного понятия этнос, позволяет многим закладывать принципы этнопедагогики в обоснование регионального аспекта в образовании. За этим воззрением скрывается старый тезис об этнической территории как некоем исходном и необходимом компоненте развития национального. Тезис этот в общем верный для первоначальных стадий становления национального, тем не менее, вряд ли соответствует развитым его формам.

Другое значение термина народный позволяет говорить и о другом, классовом его прочтении, поскольку здесь народный закрепляется за определенным слоем, прежде всего крестьянством. В этом смысле этнопедагогика демонстрирует то, что она недалеко ушла от ленинского тезиса о существовании двух тенденций в рамках одной конкретной культуры, в котором классовые различия неправомерно смешиваются с собственно национальным. Образ двукультурия, возникающий в этнопедагогике, в которой подспудно народная культура оказывается противопоставленной "космополитической" культуре высших классов, дает основание говорить о возрождении взглядов на образование, имевших широкое распространение в середине ХIX века (В.И. Даль, Х.Н. Вессель, барон Корф). Но если раньше они имели под собой некую реальную основу, то в современности они ведут в итоге к реанимации практики сословного, классового образования.

Именно эти указанные выше недостатки (антиисторизм, отвлечение от реалий социальной действительности, а также натурализм) позволяют констатировать несостоятельность попыток подменить этнопедагогикой понятие национального образования. Этнопедагогика как видно из ее определения исследует донаучные и вненаучные педагогические методики и неспециализированные формы образовательного воздействия. Поэтому ее необходимо отличать от национального образования, как отражения национальной культуры, итога сознательной и целесообразной деятельности всего общества в целом, а не отдельной его части, соответствующей конкретному историческому периоду в развитии национального, которое меняет свой характер и формы в соответствии с общей логикой развития общества и культуры. В этом случае опыт народной педагогики лишь малая часть того, что входит в структуру и содержание национального образования.

ИНТЕНЦИЙ МОЛОДЕЖИ НА ПОЛУЧЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

Исследование, результаты которого подтолкнули автора к некоторым размышлениям методологического плана, было сделано на полуторатысячной выборке и ставило целью дать предельно обобщенную картину жизненных перспектив молодежи Томского региона в контексте ее социального самочувствия, степени патриотизма, интенсивности и содержания достижительных стратегий и т.п. Тема образования являлась ключевой в исследовании. Основным итогом и основным посылом этих размышлений является следующий тезис. Необходимо проводить различие между такими вещами как коллективистские (в нашем случае - и общественные) ценности, социальное самочувствие, социальные приоритеты, то есть, параметрами социетально-институционального уровня, с одной стороны, и параметрами институционного уровня, с другой.

В части своей главной задачи исследование выявило довольно обнадеживающую картину: молодежь целиком разделяет адекватные времени "взрослые" ценности, такие как карьерная достижительность в рамках общественно одобряемых целей и средств, патриотизм, опора на собственные ресурсы. К тому же крайне высока интенция на образование (свыше 80%); молодежь также не демонстрирует собственно молодежной стилевой, досуговой и идеологической автономности. Далее, ответы показали довольно высокую в молодежной среде ценность семьи (как родительской, так и будущей собственной), любви и дружбы. Еще одно: оценка молодежью своего материального благополучия оптимистична до неправдоподобия. Наконец, респонденты декларировали в большинстве своем осуждение девиаций в виде наркопотребления, иждивенчества и нечестных способов продвижения.

В то же время целый ряд показателей заставляют усомниться - нет, не в искренности, - ответов, а, скорее, в их адекватности фактическим наличным и потенциальным поведенческим рисункам. Иными словами, ответы респондентов кажутся в данном случае чем-то вроде благих намерений, очень далеких от реальности. Например, ценность родства, любви и дружбы объясняется сужением коммуникативного круга как единственного прибежища понимания и поддержки, а не идеологическими или психовозрастными причинами. Примером из сферы образования может служить следующий феномен. Потребители образовательных услуг (особенно потенциальные и реальные абитуриенты, и их родители) активно конституируют те же вузы как оплот взяточничества и протекционизма, а их политику в отношении потребителя - как незаконную и несправедливую. В то же время в реальности (биографически фиксированной для каждого, естественно) они тотально используют теневые - материальные и "симонические" - ресурсы и каналы прохождения. Феномен, объясняемый социальной психологией (та же "трагедия общинных выгонов" Г. Хардина), но по масштабам приобретающий системный, а по предметности - социологический характер. То есть, логика такова: изучение социального позиционирования феномена должно дополняться анализом его институционных структур.

В этой связи приведенная выше картина может быть легко переинтерпретирована в таком духе. Декларирование молодежью "нормальных", то есть, социально одобряемых достижительных ценностей и стратегий во многом связано с зависимостью (материальной, статусной) от родителей. В принципе, это банально, однако, необходимо учитывать следующее. Ситуация на рынке труда, а именно невозможность перспективно трудоустроиться после окончания СОШ, делает образование (поступление, прежде всего) для молодых людей единственным маркером успешности в глазах значимого социального окружения. Со стороны родителей вкладывание ресурсов в образование детей - не только способ воспроизвести и приумножить собственные статусные позиции, но и единственная "ниша" материально доступного и максимально безрискового вклада в ребенка. Эти факторы носят характер всеобщности, но комбинации их сочетаний всегда разные, всегда здесь-и-сейчас. Данные исследования о том, что пользуются платными услугами 50% детей родителей со средним образованием и 70% детей "высокообразованных" родителей, а также о том, что интенция этих категорий на продолжение образования выглядит соответственно как 60% и 80%, тоже могут получить двоякую интерпретацию. Ведь, если вдуматься, разница не так велика, то есть, желание пользоваться платными услугами можно назвать повальным. Позволю заключить: в данном случае изучение влияния социально-демографических характеристик важны не больше, чем изучение институций. А значит, изучение напряженности системы, канальных факторов (Р. Нисбет), локально-структурных, коммуникативно-референтных параметров и т.п. пользования образовательными услугами. Думается, что кроме описательного и аналитического, это может дать и прагматический эффект, так востребованный сегодня образовательными структурами всех видов и уровней.

ПРОБЛЕМНО-ТЕМАТИЧЕСКИЙ КУРС ИСТОРИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ НА ОТДЕЛЕНИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ. КАФЕДРА ИСТОРИИ СРЕДНИХ ВЕКОВ КемГУ

В основу структуры курса положено проблемно-тематическое осмысление исторического процесса; при этом особое внимание уделяется выявлению основных типов и вариантов развития, причинно-следственных связей между историческими явлениями, общего и особенного в историческом развитии. Часть курса, посвященная раннему и классическому средневековью, построена в плане хронологически последовательного рассмотрения хода процесса феодализации и эволюции феодальных отношений в Западной Европе. При этом в лекциях по истории раннего средневековья мы стремимся показать общие закономерности формирования феодализма, его характерные черты и особенности в отдельных регионах, последние разделяются на группы соответственно основным вариантам данного процесса. При изучении классического средневековья главная задача, в том, чтобы дать, в обобщенном виде, характеристику наиболее важных исторических процессов, определить взаимосвязь между ними и указать существенные черты каждого из них. В число рассматриваемых явлений включаются экономические, социальные, политические. Предварительное освещение этих явлений, в общем виде, дает возможность показать их как проявление общеевропейского исторического процесса. При этом история отдельных стран рассматривается в различных ракурсах, чтобы иметь возможность раскрыть то или иное явление на наиболее ярком практическом материале (формирование сословной и абсолютной монархий - на примере истории Франции, классовая борьба западноевропейского крестьянства в XIV в. - на примере истории Англии и т. п.).

Эти же принципы положены в структуру второй части курса - "Позднее средневековье", с тем, однако, отличием, что каждый из основных процессов, составляющих, в своей совокупности, содержание исторического развития в данную эпоху, является темой отдельных лекций. В основе этих лекций находится характеристика сущности того или иного общеевропейского явления, но обращено значительное внимание и на особенности его исторического развития, специфику его содержания в отдельных странах. В заключение дается обзор типов и вариантов развития, последовательно намечавшихся при рассмотрении отдельных тем.

Римская империя IV-V вв., разложение античного общества. Общественное развитие германцев в I-V вв. и разложение первобытнообщинного строя.

Возникновение и развитие феодальных отношений во Франкском государстве Меровингов и Каролингов.

Основные черты феодального строя и особенности их формирования в Византии.

Основные черты феодального строя в романоязычных регионах в IX-XI вв.

Основные черты феодального строя в германоязычных регионах в IX-XI вв.

Основные направления и типология развития феодальных отношений в Европе в XI-XV вв.

Формирование сословных монархий в Западной Европе (Франция, Англия, Испания).

Первоначальное накопление капитала, возникновение капиталистических отношений в Западной Европе в XVI в.

Реформация и контрреформация в Западной Европе в XVI вв.

Культура средневековья. Возрождение и гуманизм.

На рубеже тысячелетий интенсивно проявились две, внешне противоположные, но, в сущности, органически взаимосвязанные тенденции - глобализация и регионализация территориальной организации социальной жизни народов и государств. Специфическим проявлением регионализации является российский федерализм, укрепление суверенитета национально-государственных образований как субъектов Федерации, стремление сохранять свою национальную идентичность, самобытную культуру. Одновременно в России вновь активизировались региональные историко-культурные изыскания, появилась острая потребность обобщить достижения науки и культуры, накопленные в ушедшем столетии.

Надо отметить, что аналогичная ситуация отмечалась в 1920-х гг., в период "золотого десятилетия" отечественного краеведения. Тогда в стране действовали многочисленные сообщества краеведов, проходили съезды и конференции региональных исследователей, издавались краеведческие энциклопедии и многочисленные периодические издания. К концу этого периода ситуация резко изменилась. Утверждающийся в стране тоталитарный тип культуры с его милитаризованностью, святой верой в высшее предназначение советского общества, не допускающий инакомыслия и оппозиции, теперь уже не нуждался в изучении истории прошлого. Краеведческое движение как часть общекультурного процесса тех лет не могло оставаться в стороне от происходящего. Оказавшись на пути радикальных перемен, происходящих в обществе, оно сначала было трансформировано, а затем растоптано и отброшено.

Сейчас мы живем в качественно иных исторических условиях и феномен нового "краеведческого ренессанса" требует своего объяснения. Метод нашего анализа - рассмотрение проблем соотношения глобализации, федерализма и региональных историко-культурных исследований на уровне дискурсного анализа материалов научных конференций и литературы последних лет.

На наш взгляд, возрождение краеведческого движения в 1990-х гг., вызвано тем, что в ситуации резкого ослабления центральной власти и распада советской империи территории (субъекты Российской Федерации) стремились опереться на самих себя. Появилось стремление осознать себя как субъекта через то особенное, что отличает социально-экономический, физико-природный и историко-культурный облик региона. В период бифуркации неустойчивое развитие целого стимулирует части целого к постижению себя, своей достаточности как субъекта целого, а в итоге - своей самостоятельности.

С.Д. Валентей убедительно показал, что в России в девяностые годы XX в. реально сложилась конфедерация с явными признаками феодального общества. Эта модель не только не обеспечивала перехода к цивилизованной демократической государственности, но и обрекала страну на феодальную раздробленность и в конечном итоге распад. В борьбе региональных элит за власть в новых политических условиях, активно использовались и результаты историко-культурных изысканий краеведов. На сегодняшний день пришло время "собирать камни", опасность распада Российской Федерации ушла в прошлое, но осознание своей субъектности, осознание себя составной и не растворяемой в целом самодостаточной частью целого остается.

В нашей стране начинают отчетливо просматриваться тенденции становления цивилизованного федерализма, когда органы власти, ученые и общественность национальных и региональных образований пытаются осмыслить свои особенности исторического становления, национального самоопределения, экономического, социального и культурного развития, свое место в многонациональном государстве. Важнейшая функция этого процесса состоит в максимальном учете местной специфики и максимальном использовании потенциала каждого региона в интересах местного сообщества всей страны. А это стимулирует работу по собиранию "круга (свода) знаний" о себе в некое единое, т.е. краеведы получили своего рода социальный заказ, краеведческое движение, освободившись от обязательной идеологической привязки, обрело свое истинное направление. Помимо научных центров, давно занимавшихся изучением региональной истории и культуры, появились десятки новых структур и тысячи исследователей.

Аналогичные процессы наблюдаются и в нашем регионе. Музеи Западной Сибири возобновили издание своих "Трудов" и "Известий", на страницах которых опубликованы многочисленные историко-краеведческие исследования. В Барнауле, Кемерове, Омске, Тюмени изданы краеведческие энциклопедии и словари. Практически в каждой области и крае издаются местные краеведческие альманахи, сборники, материалы проводимых конференций.

Кризис исторической науки, тенденции к дезинтеграции культурной жизни страны, связанные как с общемировыми, так и со спецификой переходного периода, углубление разрыва между столицей и региональными центрами, опасность распада научного гуманитарного сообщества и усиление провинциализма в науке, сокращение возможности межрегионального обмена информацией также резко усилили объединяющую роль краеведения.

Томский историк А.Т. Топчий указывает, что: "в условиях всеобщего кризиса гуманитарного знания, когда самые широко масштабные и тщательно проведенные исследования перестают давать положительные результаты, проявились некоторые специфические особенности краеведения, которые позволяют данной отрасли научного знания преодолеть кризисную ситуацию, а также более четко осмыслить свою структуру, задачи и возможности". И далее: "именно в рамках краеведения возможно успешное синтезирование различных научных дисциплин и выработка синтетических приемов научного исследования". В свою очередь, А.П. Казаркин справедливо подчеркивает: "Родиноведение (термин Г.Н. Потанина) - это уровни национально-культурного самосознания. Возрождение России может идти только с периферии, и только культурное самоопределение регионов может быть показателем серьезности этого процесса".

Краеведение с его комплексным охватом действительности, бережным отношением к прошлому и настоящему, к человеческой личности может иметь немалое значение в процессе гуманизации общества, возвращения к общечеловеческим нормам нравственности и морали, что особенно актуально в наше жесткое время. Призванное обратить внимание общества на его исторические корни, опыт предков, помочь в возрождении Отечества, краеведение вновь и вновь обращается к своим собственным истокам и традициям.

В региональных историко-культурных исследованиях находят отражение и современные социокультурные процессы, для которых характерно наличие двух основных тенденций: первая - устойчивость, сохранение культурных универсалий и вторая - развитие, модернизация культуры регионального сообщества.

В условиях ускорения и глобализации общественной жизни существует реальная опасность утраты культурных универсалий, в первую очередь - малочисленных народов. Культурные универсалии закрепляют исторический опыт народа, регионального сообщества, социально-профессиональных и демографических групп населения. Они формируют характер (менталитет) народа, регионального сообщества, отдельного человека, обеспечивают преемственность поколений. Именно они составляют ядро национальной культуры, "живую душу" народа. Опасность утраты культурных универсалий в условиях глобализующегося мира, их сознательное размывание, составляют угрозу национальной безопасности России. Сильное воздействие чужеродной культуры на духовную сферу, принудительная ассимиляция, по сути, означают уничтожение народа. Естественно, указанные тенденции должны найти отражение и в историко-культурных изысканиях региональных историков и краеведов.

Региональные культурно-исторические исследования вольно или невольно, противостоят ускоренной вестернизации культурных потребностей, интересов, образа жизни населения России, другое имя которой - аккультурация. Сибирь как центр континента, в свою очередь, должна осознать свою позицию в глобалистском противостоянии океаническим державам. Поэтому, систематизацию накопленных знаний, создание региональных справочников, энциклопедий, монографических описаний, наблюдающиеся в последние годы, можно сравнить со своего рода "прорывом в вечность", интеллектуальными пирамидами, сохраняющими для грядущих поколений достигнутый цивилизационный потенциал каждого отдельного этноса, каждого регионального сообщества.

Необходимо проанализировать, систематизировать накопленное богатство культурных универсалий, обоснованно отсечь все случайное, наносное, не увлекаться второстепенными, периферийными явлениями культуры, т.к. неосторожность, субъективизм исследователей могут способствовать их укреплению в роли культурных универсалий.

ВЗАИМОСВЯЗЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ

Современное общество немыслимо без развитой системы образования, в процессе которого формируется так называемый "человеческий капитал", определяющий будущее постиндустриальное развитие. Актуален анализ экономического образования во взаимодействии с экономической теорией и практикой. В общем виде такое взаимодействие выглядит следующим образом: экономическая теория возникла и развивается по сей день как отражение хозяйственной деятельности людей (практики) и в виде устоявшихся, конвенциональных положений используется в экономическом образовании. С другой стороны, в этой цепочке (практика - теория - образование) существуют и обратные связи: экономическая теория развивается не только под определяющим влиянием практики, но и сама оказывает воздействие на неё, являясь основой экономической политики, а экономическое образование, формируя определённый тип мышления и поставляя и теории, и практике кадры, может задержать или ускорить развитие и той, и другой. При определённых условиях эта взаимосвязь нарушается, т.е. происходит разрыв теории и практики, теории и образования, практики и образования, что имеет деструктивные последствия для экономической системы в целом. Представляется, что именно это произошло в процессе российской трансформации.

Во-первых, разрыв теории и практики. В недавнем прошлом советскую политическую экономию много критиковали за оторванный от жизненных реалий характер. Считалось, что она выполняет преимущественно идеологическую функцию, а западная экономическая теория (экономикс) в качестве главной функции реализует практическую. Однако десятилетнее доминирование в России экономикса как официальной науки нисколько не приблизило теорию к практике. Оказалось, что экономикс в силу своих исходных предпосылок (рациональность поведения, абсолютная информированность, принцип максимизации, совершенство конкурентных рынков и т.д.) также далёк от экономической реальности, особенно российской. Весь раздел микроэкономики пронизывает идея о саморегулируемости рыночного механизма и способности его максимально эффективно использовать ограниченные ресурсы. Это уже не практика, а идеология. Поэтому весьма спорным представляется положение о практической функции экономикса как определяющей. Есть большие основания считать, что экономикс как учебная дисциплина выполняет прежде всего идеологическую функцию - доказать естественность, незыблемость и эффективность рыночной организации общественного производства.

С этой точки зрения переход учебных программ на западные стандарты в области экономической теории следует рассматривать именно как насаждение рыночной идеологии, а не как попытку преодолеть разрыв между теорией и практикой. В результате российские студенты в процессе изучения экономикса в лучшем случае узнают, что рынок - это самое эффективное решение всех проблем, а государство нужно лишь для того, чтобы вмешаться в случае "провалов рынка". Современная экономика неизмеримо сложнее, многообразнее и противоречивее этой схемы, а для России она в практическом смысле бесперспективна и более того имеет исключительно негативное значение.

Во-вторых, разрыв теории и образования. Естественный лаг между экономической теорией как наукой и как учебной дисциплиной в сложившейся системе недопустимо удлинился. Подавляющее большинство научных публикаций посвящено анализу трансформационных процессов в России. Между тем, в государственном образовательном стандарте РФ лишь с 2000 г. выделен раздел по переходной экономике России, однако его объём не достигает и десятой доли от программы курса экономической теории.

Кроме того, российские экономисты, "прозрев" и признав ограниченность и недостаточность "mainstream", активно осваивают и разрабатывают институционально-компаративистское направление применительно к проблемам современной России. Однако в абсолютном большинстве российских вузов курсы по институциональной экономике не читаются, и студенты могут узнать что-либо об этом бурно развивающемся направлении в лучшем случае из истории экономических учений, которая будучи исключена из перечня обязательных дисциплин, изучается далеко не во всех вузах.

Разрыв между теорией и образованием усугубляется ещё и тем, что вузовские преподаватели фактически не имеют возможности заниматься наукой (низкая заработная плата и как следствие - множественное совместительство, скудость библиотечных фондов, постоянное увеличение норм учебной нагрузки, разрушение системы повышения квалификации и т.д.). Сюда же следует отнести снижение уровня квалификации (отток квалифицированных кадров в коммерческие структуры и приток молодых специалистов, знания которых исчерпываются рамками экономикса и не дают представлений о науке).

В-третьих, разрыв между практикой и образованием. Это выражается в увеличении спроса на образовательные услуги и, соответственно, в увеличении их предложения с одной стороны (открытие экономических факультетов во всех вузах, лицензирование всё новых и новых специальностей, массовое возникновение филиалов вузов), и снижение качества преподавания, с другой.

Продолжение этих процессов и нерешение в ближайшее время назревших проблем может иметь для страны катастрофические последствия в виде снижения её интеллектуального потенциала, социальной деградации общества, утрате возможностей занять достойное место в цивилизованном мире.

ГУМАНИТАРНОГО ЦИКЛА В ПРОЦЕССЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ

В последнее время одной из наиболее обсуждаемых проблем российского общества является проблема реформы образования. Данная реформа должна затронуть не только школьное, но и вузовское образование. Совершенно очевидно, что реформа будет носить всеобъемлющий характер и затронет, в том числе, существующую на сегодняшний день структуру преподавания предметов гуманитарного цикла в школе и вузе. В этом смысле особый интерес представляет тот аспект реформы, который связан с изменением роли дисциплин гуманитарного цикла в рамках средней школы и вуза.

Если говорить о школе, то необходимо отметить, что реформы подразумевают значительное изменение количества часов, отводимых на различные дисциплины. Многие авторы с беспокойством говорят, что реализация реформы в предложенном виде приведет к ухудшению знаний учащихся по дисциплинам естественнонаучного цикла. Казалось бы, в принципе, это автоматически будет иметь результатом развитие процесса гуманитаризации образования. На самом деле ситуация выглядит несколько по-другому.

Среди предметов, в отношении которых предполагается увеличение объема часов, можно выделить информатику, иностранный язык, физкультуру, экономические и правовые дисциплины. Признавая необходимость активного изучения школьниками основ информатики, и гипотетическую необходимость увеличения значения физкультуры, приходиться согласиться, что эти дисциплины не имеют отношения к гуманитарному циклу. Что касается остальных приоритетных дисциплин, то и здесь дело обстоит далеко неоднозначно. Действительно, школа должна уделять большее внимание обучению детей иностранным языкам, поскольку стремление России стать частью европейской цивилизации неизбежно приведет к увеличению контактов на межличностном и межгосударственном уровне.

Очень сложным является вопрос о необходимости преподавания в школе экономических и правовых дисциплин, а также об объемах этого преподавания. Что касается правовых дисциплин, то тут вопрос, в принципе, ясен. Они должны иметь собственное место в современной школе. Их значимость может быть подчеркнута теоретическим положением, которое является общепринятым в современной Европе: "Кто не знает своих прав, тот их не имеет". Господствовавшая в течение многих десятилетий в России идеология правового нигилизма имела своим результатом то, что подавляющая часть россиян не знает своих прав и, тем более, не может их защитить. Для преодоления такой ситуации и необходимо увеличение количества часов, отводимых на обучение правовым дисциплинам. В то же время, стоит отметить, что право является достаточно сложным социальным явлением и изучение даже основ его реально возможно только в рамках старших классов.

Еще более дискуссионными являются предложения о необходимости преподавания в школе экономических дисциплин. Думается, в рамках школы преподаванию предметов экономического цикла следует уделять ограниченное внимание. Главной причиной этого является высокая степень сложности данных дисциплин, которая имеет своим результатом невысокую успеваемость по ним даже студентов вузов.

В целом, как отмечают многие авторы, проект реформы в значительной степени основан на замене фундаментального образования модными и конъюнктурными дисциплинами. Не случайно, реформа не подразумевает увеличение значимости в школе таких классических гуманитарных дисциплин как русский язык, литература и история. Данные дисциплины не являются престижными и, видимо поэтому, вряд ли можно серьезно рассчитывать на увеличение их роли.

Совершенно очевидно, гуманитаризация и гуманизация образования может дать реальные плоды только в том случае, если она будет представлять собой цельный процесс. Невозможно искусственно разрывать процессы введения новых дисциплин и увеличения значимости старых. Думается, в российской школе ХХI в. роль истории и литературы должна быть более значимой, чем сегодня. Данный вывод имеет под собой объективные основания. Россия не раз страдала от разрывов исторической преемственности и от незнания собственного исторического опыта. Для предотвращения этих негативных явлений как раз и была необходима радикальная переоценка роли исторических дисциплин. Что касается литературы, то её роль в будущем невозможно будет переоценить. Объективные процессы развития современной цивилизации привели к тому, что люди сейчас читают значительно реже, чем раньше. Преподавание литературы в школе является единственной возможностью заставить многих людей прочесть хоть что-то в своей жизни. В этом смысле интересен акцент, который делается в проектах реформы на информатизацию школы. Безусловно, подключение всех школ к Интернету является благом. Но было бы наивным предполагать, что информатизация школ не приведет к вытеснению литературы на обочину образования. Именно эти аргументы, на наш взгляд, должны способствовать пересмотру взгляда на роль традиционных гуманитарных предметов в современной школе.

Существующая на сегодняшний день ситуация с преподаванием предметов гуманитарного цикла и в вузах, далека от идеальной. Практически повсеместно идет сокращение количества часов, отводимых на изучение данных дисциплин. Данное сокращение обосновывается необходимостью увеличения количества часов, отводимых на преподавание специальных дисциплин. Фактически речь идет о переходе к концепции, согласно которой главной целью вуза является не формирование полноценной личности, а подготовка специалиста в конкретной области знаний. Признавая необходимость повышения качества специальной подготовки, хотелось бы отметить, что высшее образование представляет собой не только получение человеком знаний в какой-то конкретной области. Одной из целей высшего образования является подготовка всесторонне развитой личности. И как раз одним из важнейших способов такой подготовки является преподавание в вузах предметов гуманитарного цикла.

Довольно настораживающе звучит тема заимствования зарубежного опыта в сфере образования. Идеологи реформы постоянно обосновывают необходимость её проведения стремлением приблизить российскую систему образования к мировым стандартам. Это касается и перехода к двенадцатилетнему школьному образованию и введения в России единого экзамена по окончании школы. Признавая необходимость заимствования позитивных черт систем образования в западных странах следует, тем не менее, относиться к этому достаточно осторожно. Сам по себе аргумент "а во всем мире по-другому" мало убеждает, и далеко не всегда приемлем.

По нашему мнению, преподавание дисциплин гуманитарного цикла в вузе должно быть, безусловно, сохранено. Получение студентами знаний по этим дисциплинам способствует их становлению не только как специалистов, но и как полноценных граждан своего государства. Без получения знаний по этим дисциплинам индивид вряд ли сможет реально понимать то общество, в котором он живет. Человек связан не только со своей профессией, он включен в огромное число социальных связей, вне которых он не может существовать. Совершенно очевидно, что он должен получать в вузе хотя бы общие представления об этих связях. Думается, кризисный период в преподавании гуманитарных дисциплин будет преодолен, и они сохранят свое место в российской системе высшего образования.

Одна из важнейших черт современного экономического развития быстрое расширение сферы услуг, значительную часть которой составляют образовательные услуги. Формирование образования как самостоятельной отрасли экономики происходит в период индустриального развития. Значительное расширение сферы образования обусловлено рядом причин действие, которых не ограничено только задачами индустриального развития, а увеличивается при вступлении в стадию постиндустриального развития. Основной причиной стала потребность всех секторов экономики в профессиональной и общеобразовательной подготовке рабочей силы. Это сформировало массовый спрос на образовательные услуги и привело к расширению участия государства в предоставлении образовательных услуг. Этому в значительной степени способствовали так же особая значимость образовательных услуг для обеспечения равных возможностей развития личности, значительные положительные внешние эффекты, их сопровождающие, и особенности производства и потребления.

Экономические особенности предоставления образовательных услуг определили формирование широкой сети образовательных учреждений. Так предоставление образовательных услуг предполагает непосредственный контакт производителя и потребителя, услуги невозможно накапливать и складировать. Поэтому образовательные учреждения всегда функционируют там, где непосредственно проживают их потребители, значительная концентрация затруднена самим характером предоставления услуг. Олигополистические структуры распространены только в системе высшего образования, что в значительной степени обусловлено экономией на масштабе производства при организации научных исследований, формировании библиотек. Образовательные услуги, так как они направлены на развитие конкретного человека, по своей природе неоднородны. Очень сложно стандартизировать образовательные технологии и определить количество и качество готового продукта. Трудность оценки конечного результата определяется так же тем, что достижение этого результата невозможно без значительных затрат труда со стороны получающего образовательную услугу. Достижение подобной отдачи требует дополнительных затрат при предоставлении образовательных услуг, связанных с мотивацией учащихся. Фактически именно труд учащихся представляет основной затратный компонент, а другие ресурсы, как материальные, так и нематериальные (труд преподавателей, администраторов и т.п.) играют дополнительную и обслуживающую роль, выступают в качестве средств повышения производительности собственного труда учащихся.

В образовании производительность труда растет гораздо медленнее, чем в сфере материального производства. В сфере образования, несмотря на программное обучение, применение телевидения и больших аудиторий, издержки обучения повышаются быстрее, чем растет производительность. В здравоохранении, несмотря на использование механизированных диагностических приспособлений, имеет место рост числа обследований, что снижает внимания к каждому из них, ибо время врача, отдаваемое пациентам, не может быть увеличено до бесконечности. Ограничение роста производительности труда, обусловленные изменяющейся природой образовательных услуг, формирует структурные элементы инфляции, встроенные в экономику. По мере того как все большая часть рабочей силы перемещается в сферу услуг, возникает большая нагрузка на производительность, и цены на услуги, как частные, так и государственные, резко идут вверх. В такой ситуации неизбежна так же большая потребность населения в государственных услугах и государственных пособиях. Возникает болезненное противоречие: если рост заработной платы в сервисном секторе, не сопровождается адекватным повышением производительности, работники этих сфер становятся дополнительными претендентами на общественные ресурсы, борющимися за средства. В самой природе постиндустриального общества заложено то, что, государство становится самым крупным работодателем в обществе. Однако добиваться повышения заработной платы от государства это совсем не то же самое, что добиваться его от частного предпринимателя. Умножение функций государства порождает потребность в дополнительных доходах. Постоянный рост правительственной бюрократии увеличивает издержки. Но государственный бюджет ограничен факторами, существенно отличающимися от ограничений, существующих в частных корпорациях, которые могут попытаться скомпенсировать свои затраты через повышение цен. Правительственные доходы могут быть повышены тремя путями. Первым является повышение темпов экономического роста и направление дополнительных объемов ВВП на нужды государства, а не на текущее частное потребление. Но подобное ускорение вызывает инфляцию. Второй связан с повышением производительности в самом государственном секторе и сфере услуг в целом, но, хотя определенные достижения здесь и возможны, в целом она всегда отставала от "прогрессивного" индустриального сектора. Третий вариант связан с повышением налогов. Однако такие действия встретят усиливающееся социальное недовольство. Альтернативой всему этому является сокращение государственных программ и ограничение расходов, но, учитывая давление со стороны разных социальных групп достичь этого не так уж легко. Поэтому с наибольшей вероятностью фискальная проблема, связанная с проблемами образования будет обостряться. Она может стать хронической болезнью постиндустриального общества. Данная проблема особенно ощутима в городах, чьи бюджеты за последние десятилетия резко выросли в силу того, что большая часть муниципальных расходов на образование, медицинское обслуживание, социальные службы не направляется в производственные секторы экономики. При этом существует лишь очень небольшое число примеров реальной экономии и выгод, которые могут предотвратить их дальнейший рост расходов.

Дальнейшие развитие и расширение сферы образования является обязательным условием экономического развития общества. Одновременно особенности производства и потребления услуг образования могут создавать серьёзные проблемы для дальнейшего развития. Весьма значимым в современных условиях становится изучение экономических механизмов реализации образовательных задач, а так же поиск путей повышения производительности при предоставлении образовательных услуг.

АДАПТИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВУЗОВ В СОВРЕМЕННЫХ

Изменения в Российском образовательном комплексе, происходящие в настоящее время неизменно вызывают к себе исследовательское внимание. Особый интерес, причём не только исследовательский представляют адаптивные стратегии вузов, среди которых весьма заметное место занимают формы, связанные с предоставлением дополнительного образования, в частности второго высшего. Эта форма интересна прежде всего своей бурно растущей популярностью, причём как у лиц, уже получивших высшее образование, так и обучающихся в вузе в том числе на младших курсах. С сентября 2000 г. на кафедре социологии ТГУ при поддержке Фонда Спенсера (г. Чикаго) и Европейского Университета в г. Санкт-Петербурге проходит исследование, посвящённое развитию дополнительных образовательных услуг в вузах региона. Ниже приводятся некоторые выводы, полученные в ходе реализации исследовательского проекта на основе анализа документов, экспертных интервью с представителями образовательной системы региона и интервью с пользователями дополнительных образовательных услуг, касающиеся темы второго высшего образования.

В числе причин, способствовавших взрывному росту спроса на второе высшее образование, эксперты отмечают следующие:

* Причины, связанные со стремлением повысить шансы на рынке труда. Причины этой категории называют в первую очередь как большинство экспертов, так и "пользователей". Однако эти причины имеют разное содержание. И экспертные ответы и ответы пользователей свидетельствуют о чёткой дифференциации тех кто получает второе высшее в рамках заочной и очной форм. Первые, как правило, работающие люди, которые уже трудоустроены по профилю получаемого образования. Второе высшее необходимо им для того, чтобы подтвердить своё право на фактически имеющуюся работу и (или) улучшить свои шансы на продвижение по службе. Нередко за таких студентов платят организации. Во втором случае (дневная форма) речь скорее может идти не об определяющем мотиве, а скорее о наиболее распространённой мотивировке. "Пользователи", говоря о стремлении повысить шансы на рынке труда, как правило, не только не имеют ввиду какого-либо определённого места работы или организации, готовой принять их на работу при наличии диплома, во многих случаях они даже не имеют ввиду себя лично. Так, на вопрос "зачем второе высшее лично Вам?" "очники" скорее стремились характеризовать первое высшее в негативном духе (как не пользующееся спросом на рынке труда, непривлекательное, несоответствующее их личным способностям, бесперспективное в финансовом отношении), чем развивали какие-либо определённые профессиональные планы в отношении второго высшего.

* Причины связанные с отсутствием осознанного выбора при получении первого высшего (поступали "от безысходности", "нет работы"; отсутствовала профориентация, выбор навязали родители). При этом второе высшее характеризуется как более операциональное, практически ориентированное не только в силу своих содержательных особенностей, но и (скорее) в силу изменения личностных перспектив видения процесса.

* Причины, связанные с неадекватностью содержания первого образования изменившимся требованиям (в случае с работающими и, фактически, повышающими таким образом свою квалификацию) или с недостаточной насыщенностью содержания первого высшего.

* Не последнее место в ответах экспертов занимает мотив характерный для обучающихся на очной основе, который условно можно обозначить как "стремление сохранить привычную экологическую нишу". Речь идёт о коммуникативной среде высшего учебного заведения, которая большинству обучающихся представляется достаточно привлекательной и привычной, а также о характере деятельности в этой среде, то есть об обучении, которое ценится по тем же причинам.

Разумеется, приведённый перечень не является исчерпывающим и указанный порядок автор не рассматривает как иерархический. Однако как сама приведённая типология, так и содержательный контекст, в котором эксперты и "пользователи" формулировали проанализированные суждения позволяет предположить, что для существенного числа студентов получение образования представляет ценность прежде всего в двух отношениях: во-первых, как возможность приобрести независимую статусную характеристику, стать "обладателем высшего образования", что особенно важно ввиду отсутствия привлекательных перспектив в области собственно профессиональной занятости, во-вторых, как средство избежать статусной неопределённости в настоящем, а также, и, главным образом, соответствующего ей ощущения угрозы "онтологической безопасности" индивида. Таким образом, развитие такого сегмента деятельности вузов как второе высшее образование правомерно рассматривать не только в контексте темы профессиональной занятости и рыночной конъюнктуры, но и в контексте более широких процессов, имеющих социальный характер.

Данная публикация посвящена издававшемуся в Томске с марта по октябрь 1909 г. частному легальному журналу "Молодая Сибирь" (далее - МС). Номера 2, 3, 5, 6, 8, 9 журнала хранятся в фондах Научной библиотеки ТГУ. Предыстория МС такова. В Томске в 1905 г. Е.А. Бахарев собирает вокруг себя группу местных беллетристов и поэтов. Выпустив в свет два литературных альманаха, кружок распадается. В 1908 г. некоторые члены этой группы вновь объединяются для создания художественного журнала, "посвященного литературе, общественной жизни, искусствам и науке". Появление нового издания во многом стало следствием организаторской деятельности литератора В. Шишкова. 7 марта 1909 г. второй номер журнала увидел свет (первый номер был конфискован). Печатался журнал в паровой типографии Н.А. Орловой. Редактором-издателем являлся студент третьего курса Томского университета Н.Н. Алексеев. Стоимость годовой подписки с доставкой и пересылкой для томичей составляла 4 рубля, для жителей других городов 5 рублей. Цена отдельного номера в розницу, соответственно, - 20 и 25 копеек. Издание планировалось редакцией как двухнедельный журнал, однако периодичность выхода книжек постоянно нарушалась: между выпуском второго и третьего номеров прошло 20 дней, восьмого и девятого - без малого два месяца. На 10 номере, 1 октября 1909 г., издание МС прекращается вследствие "скудости кассы". В 1910 г. один из сотрудников МС -Г.Д. Гребенщиков - начинает издание журнала "Сибирская Новь", выпуск которого останавливается на седьмом номере.

Если основная масса сибирской прессы носила либеральный характер, то МС - издание скорее демократического направления. "Глубоко безотрадной картиной" называли сотрудники журнала современную им жизнь восточной окраины. Как и вся прогрессивная сибирская пресса, МС, выступая за разумную колонизация региона, считала неудовлетворительной существующую постановку переселенческого дела. Стеснение пришлым элементом интересов старожилов и инородцев, по мнению П. Казанцева, - "это неизбежное следствие той политики, которая видит в Сибири только громадный отвал для всего ненужного в России, и забывает, что и здесь живут живые люди". В качестве мер, которые должны будут способствовать разрешению "проклятого вопроса колонизации", Б. Алтайский называл устройство речного российско-сибирского пути, объявление порто-франко устьев рек Оби и Енисея, ликвидацию в регионе диспропорции между ростом города и деревни, изменение социальной структуры переселенческих эшелонов, введение земства в Сибири. Все эти мероприятия, полагал Алтайский, экономически невозможны "для государства нашего современного чекана"; их осуществлению должно предшествовать "действительное обновление государственного строя России и её окраин". Политическая ссылка стала объектом особенно пристального внимания журнала. Доминирование этой темы вполне объяснимо, если учесть ту роль, которую сыграла политическая ссылка в культурном развитии края. Молодая сибирская интеллигенция, вероятно, в известной степени идентифицировала себя с политическими ссыльными. Экскурс в прошлое представляют собой "Воспоминания о старом этапном пути" А. Селиванова. Современную им ссылку сотрудники МС называли "ужасным зверством". Неоднократно журнал писал о бедствиях и лишениях, претерпеваемых теми, кто был отправлен в Сибирь по политическим обстоятельствам, с глубоким сочувствием сообщал о случаях самоубийства последних. Среди причин, обуславливающих такое положение, назывались следующие: недостаток помещений, голод, мизерное казенное пособие, отсутствие книг и возможности заниматься умственным трудом. Ситуацию, кроме того, обостряла ссылка уголовная, отменённая по закону, но продолжающая существовать. Констатацией фактов сотрудники издания не ограничились. Например, в номере шестом было напечатано такое объявление: "Колония политических ссыльных в Якутской области просит пожертвовать учебные пособия, как за курсы классической и реальной гимназии, так и за все факультеты университета." Материал этнографического характера представлен в "Нарымских эскизах". Автор, подписавшийся "-въ", рассказывает как об остяках, так и о русском населении края. Первых "нещадно губят" сифилис, эпидемии и водка. Религиозное чувство вторых "какое-то странное, неопределенное - точно они выполняют официальную государственную повинность, а не религиозные обряды...". Уделяла внимание МС и, как бы мы сейчас сказали, "потребительской корзине" жителей восточной окраины. Приват-доцент М.И. Боголепов указывает на особенности потребления в Сибири водки: если в Европейской России покупают, главным образом, полубутылками и сотками, то в Сибири - бутылками и полубутылками; в Европейской России самым пьяным месяцем является октябрь, а в Сибири - декабрь. "В Сибири святки проходят "веселее", а, быть может, холодная декабрьская погода вызывает усиленное потребление водки...". Кроме названных выше, в журнале принимали участие такие публицисты, как А. Адрианов, Н. Новомбергский, Г.Н. Потанин. Материалы второго и третьего номеров, подписанные инициалами "Н. Р.", возможно принадлежат перу историка Н. Рожкова.

Актуальной проблеме тех дней - еврейскому вопросу - посвящен рассказ Туркина "Эпизод". В начале ХХ в. сибирская интеллигенция, как и прежде, поднимает свой голос в защиту инородцев. Со статьёй П. Казанского о землеустройстве киргизов перекликается рассказ "Из киргизских степей" за подписью "Татьяна Б-а". Крестьянский начальник - персонаж для начала ХХ в. уже сугубо сибирский. Его образ запечатлён в сатирических "Мазках с натуры" Маляра. Политическая ссылка, как уже было сказано, - главная тема для МС. В литературном отделе она представлена, в частности, рассказами Л. Томина "Не пойдет!" (№8) и Н. Кобелева "Как это случилось" (№6), стихотворением "Из тюремных напевов" за подписью "А. Уст..." (№5). Год, в котором выходил журнал, ознаменован появлением сборника "Вехи", призвавшего революционную интеллигенцию к покаянию. Сибирские писатели далеки от подобных настроений. В то же время им не присущ и революционный пафос, характерный для соцреализма. Произведения МС, посвященные освободительному движению, проникнуты ощущением безысходности. Рассказ Л. Томина заканчивается смертью главного героя, Н. Кобелева - самоубийством.

Рассуждения авторов журнала о превращенных в "живой товар" переселенцах, "обманутых и угнетенных" инородцах, политических ссыльных, "обреченных на полуголодное и бесправное существование" могут показаться современному читателю неоригинальными, избитыми. Но если эти утверждения приобрели в советской историографии статус догматов, то в России монархической высказывание подобных взглядов вовсе не приветствовалось. Можно не разделять воззрений демократически настроенной сибирской интеллигенции начала ХХ в., но нельзя отрицать наличия у них гражданской позиции. Литературные материалы МС выгодно отличаются от графоманских опусов, публикуемых в те дни правой и официозной печатью Томска. Этот журнал способен заинтересовать историков сибирской общественной мысли, литературы, периодической печати.

ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НИКОЛАЕВСКОЙ ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ НА ТЕРРИТОРИИ "БЕЛОЙ" СИБИРИ

Малоизвестной страницей в истории гражданской войны является издательская деятельность Николаевской военной академии на территории "белой" Сибири. После Октябрьской революции 1917 г. Советская власть не стала расформировывать академию, так как профессорско-преподавательский состав придерживался политического нейтралитета. Весной 1918 г., в связи с угрозой Петрограда, академия была эвакуирована в Петроград. В июле 1918 г. Николаевская военная академия переименована в Военную академию Рабочей и Крестьянской Красной Армии.

Вскоре, ввиду осложнения обстановки на Восточном фронте и падения Екатеринбурга, академия передислоцирована в Казань. При наступлении белогвардейских частей преподаватели и личный состав академии во главе с её начальником А.И. Андогским в большинстве своём отказались участвовать в обороне города (из 530 слушателей верность новой власти продемонстрировали лишь 137 человек).

После взятия Казани белыми войсками профессорско-преподавательский состав и вся материальная база были эвакуированы в Томск, где академия произвела набор 200 офицеров и возобновила занятия по ускоренной программе обучения. Приказом по военному ведомству колчаковского правительства № 101 от 30 марта 1919 г. Николаевская военная академия переименована в Военную академию.

За время пребывания в Томске, академия сумела издать ряд трудов по военным, политическим и инженерным вопросам. Это книги профессоров Б.М. Колюбакина "История римского военного искусства", Г.М. Иосифова "Война и проблема вечного мира", Г.Г. Христиани "Главнейшие вопросы международной политики и мирового хозяйства", Н.И. Коханова "Полевая фортификация". Особый интерес представляют вышедшие в 1919 г. в издании Военной академии "Воспоминания генерал-фельдмаршала (последнего фельдмаршала русской армии) Д.А. Милютина". Согласно воле Дмитрия Алексеевича право издания его "Воспоминаний" и "Дневника" принадлежало Николаевской военной академии Генерального штаба.

В "Воспоминаниях" довольно подробно освещены события кавказских войн первой половины XIX в. Проанализировано состояние русской армии в предреформенный период. В частности, на основе фактического материала автор указал причины поражения России в Крымской войне 1853-1856 гг. Заслуживает внимания характеристика внешнеполитическим событиям: завоеванию Средней Азии, русско-турецкой войне 1877-1878 гг., а также русско-английским и русско-германским отношениям.

Выпуск "Воспоминаний" Д.А. Милютина свидетельствует о высоких издательских возможностях Военной академии даже в условиях её передислокации. В октябре 1918 г. было принято решение приступить к печатанию, а в 1919 г. уже вышел первый том в трех книгах объёмом 435 страниц с чертежами и картами под редакцией профессора Г.Г. Христиани, но крайне ограниченным тиражом. Этот том представляет собою большую библиографическую ценность с точки зрения содержащегося в нём фактического материала по истории России второй половины XIX в.

Исследования в области стратегии и тактики реализовывались в целом ряде монографий. Именно в этот период были изданы работы начальника академии генерал-майора А.И. Андогского "Встречный бой", генерал-майора М.А. Иностранцева "Операция 2-й Западной армии", полковника Генерального штаба А.Д. Сыромятникова "Наступление и оборона в условиях позиционной войны" и др. В этих книгах обобщался опыт боевых действий в I Мировой войне, раскрывались возможные пути дальнейшего развития стратегии и тактики.

В мае 1919 г. под общей редакцией профессора генерал-лейтенанта Б.М. Колюбакина вышел в свет "Учебник по тактике", предназначавшийся как для слушателей академии, так и для военных училищ. В учебнике давалась краткая характеристика неизбежности войны и необходимость подготовки к ней. Показаны основные компоненты стратегии и тактики, а также организация и классификация войск. Отмечалось значение железных дорог для сосредоточения и стратегического развёртывания армий. Указывались способы прорыва позиционного фронта. Вся тактика наступательного и оборонительного боя основывалась на положениях, отражённых в Полевом уставе русской армии 1912 г. По трём разделам (конница, разведка и походные движения) перечислены основные задачи и способы ведения боевых действий на различных этапах боя. Учитывая существующие изменения в характере войны и боя, Б.М. Колюбакин подчёркивал значение психологического элемента в военном деле.

Среди работ по различным видам боевого обеспечения заслуживает внимания книга П.Ф. Рябикова "Разведывательная служба в мирное и военное время" в 2-х частях. Книга носила секретный характер, распространение её было ограниченным. На основе опыта I Мировой войны автором определены главнейшие задачи разведывательной службы во время проведения операций. Проанализирована деятельность разведывательных органов в штабах различных инстанций - от штаба Верховного главнокомандующего до штаба полка включительно. Подробно освещены отдельные способы ведения разведки во всех видах боя. Определённую ценность представляют приложения, в которых приведены образцы документов по организации разведки в полку. Данная книга использовалась командирами всех степеней белогвардейских войск в виде руководства по организации войсковой разведки в период ведения боевых действий.

Кроме этого, издавался "Сборник сочинений офицеров академии", а также печатались учебники и инструктивная литература (инструкции по обращению с различными системами оружия, наставления по ведению боя и т.д.). Большая часть литературы увозилась выпускниками академии в войска, а также предназначалась для продажи.

В марте 1920 г. Военная академия была передислоцирована на Русский Остров (г. Владивосток), а с июня 1921 г. подчинена командующему войсками Временного Приамурского правительства. В конце октября 1922 г. академия прекратила своё существование и была эвакуирована за границу.

И ДАЛЬНЕМУ ВОСТОКУ (XIX В. - 2000 Г.)" КАК ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ РАЗВИТИЯ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ НАУКИ В РЕГИОНЕ

Организация и проведение фундаментальных научных исследований предполагает всеобъемлющий анализ отечественной и зарубежной информации, что в настоящее время немыслимо без использования современных информационных технологий, предполагающих подготовку баз и банков данных на электронных носителях, перенос информации на компактные оптические диски, использование информационных ресурсов Internet. Ученые высоко оценивают значение информационных ресурсов для эффективной организации научных работ. Академик В.Л. Янин считает: "Сейчас главное - даже не развитие теории, а накопление знания. Пока мы будем бедны источниками, никакая теория нам не поможет...".

В настоящее время в ГПНТБ СО РАН при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований осуществляется формирование документно-аналитической политематической базы универсального типа в виде свода библиографических изданий по Сибири и Дальнему Востоку. В ходе работ по реализации этого библиографического проекта предполагается, используя методы аналитико-синтетической обработки информации, на основе качественного отбора информации из традиционных вторичных и первичных источников, а также с использованием доступных (в т.ч. через международную компьютерную сеть Internet) баз данных, сформировать ПОБД "Библиографические пособия по Сибири и Дальнему Востоку" за период с XIX в. (когда появились первые библиографические указатели) по 2000 г. с текущим пополнением. Кроме полного перечня комплексных универсальных, отраслевых и тематических библиографических пособий, в базе будут учтены указатели изданий естественнонаучных, географических, геологических, биологических, экономических, археологических, этнографических и других научных учреждений и обществ, а также указатели периодических изданий и их содержания. Тематический охват библиографических пособий универсален.

Предусматриваются возможности осуществления в ПОБД многоаспектного поиска по полям: систематическая и географическая рубрики, ключевые слова, издающие организации, типографии, авторы, составители, редакторы и т.д. Предполагаемый объем ПОБД - свыше 10000 документов.

Средства программной поддержки формируемой ПОБД обеспечат её функционирование в локальных и глобальных сетях передачи данных и перенос информации на компактные оптические диски (CD-ROM). По завершении работ ПОБД будет представлена в Internet.

Кумулируя итоги многолетних исследовательских работ сибирских и дальневосточных научно-исследовательских учреждений и лабораторий академического, отраслевого, вузовского секторов науки, представленные в виде библиографических пособий, проектируемая информационно-аналитическая база является богатейшим политематическим информационным продуктом, сформированным с использованием новых технологий обработки и представления информации. Воспроизводя на вторично-документальном уровне накопленные за XIX-ХХ вв. научные знания в виде свода библиографических пособий по различным отраслям науки, проектируемая ПОБД может быть использована для изучения истории развития региональной фундаментальной науки. Хронологический анализ тематики библиографических пособий позволяет проследить достижения в области научного познания и хозяйственного освоения сибирских и дальневосточных территорий. Реконструкция библиографических данных о трудах сотрудников научных учреждений и организаций всех секторов науки (академической, вузовской, отраслевой) Сибири и Дальнего Востока делает возможным формулирование выводов о развитии региональной фундаментальной науки, ее отдельных направлениях и наиболее ярких достижениях.

Формируемая ПОБД "Библиографические пособия по Сибири и Дальнему Востоку" (XIX в. - 2000 г.) - хорошая база для проведения многоаспектного наукометрического анализа (структурного, тематического, хронологического, видового и т.д.) библиографической деятельности в регионе. С помощью библиометрических исследований можно получить сведения о динамике выхода в свет библиографических пособий по годам, их тематике, о публикационной активности сибирских и дальневосточных территорий, отдельных библиотек, научных институтов и организаций и т.д. В данном сообщении предпринята попытка библиографического анализа документального массива ПОБД за 1998-2000 гг.

Тематически документопоток в ПОБД структурирован по следующим разделам: Природа и природные ресурсы: охрана, рациональное использование; наука, включая труды научных учреждений; экономика; промышленность, строительство, транспорт, связь; сельское хозяйство; здравоохранение, медицинская география; история; археология, этнография; культура; книга, библиотечное дело, библиография; литературная жизнь; фольклор; языкознание; искусство.

Поскольку научно-образовательный комплекс Сибири и Дальнего Востока, представляющий уникальное сочетание широко разветвленной сети НИИ трех Сибирских отделений Российской академии наук (РАН, РАСХН, РАМН), образовательных учреждений, отраслевых, научно-исследовательских, конструкторско-технологических и проектных институтов, предприятий малых форм в научно-технической сфере, занимает одну из значимых позиций, а его кадры и материально-техническая база представляют важнейший ресурс интеллектуального и научно-технического потенциала России, значительная часть библиографических пособий в ПОБД (162 пособия или 17,8% от общего числа документов за 1998-2000 гг.), посвящена проблемам развития науки в регионе.

Внутри раздела "Наука" общие вопросы развития и организации науки рассматриваются в 20% пособий, труды научных учреждений Сибири и Дальнего Востока составляют 18% документов, наиболее многочисленная часть (62%) - библиографические указатели, посвященные персонально отдельным деятелям науки, содержащие, как правило, перечень трудов ученого, а также документы и биографические сведения о нем. Рассмотрим несколько более подробно каждый из этих разделов. Структурирование биобиблиографических пособий - наиболее многочисленной совокупности документов раздела "Наука" - по отраслям показало, что ученым-гуманитариям посвящено 50% библиографий, деятелям в области естественных наук - 28%, сельскохозяйственных наук - 13%, технических - 5%, медицинских - 4%. Такая отраслевая структура биобиблиографических пособий отражает, видимо, научные приоритеты и реалии сегодняшнего дня, когда значительно большее, чем в предшествующие времена, внимание уделяется процессам гуманизации общества, продолжают, хотя и менее интенсивно, развиваться естественнонаучные отрасли, и гораздо меньшее внимание уделяется сельскохозяйственной, медицинской, инженерным наукам. Изучение совокупности биобиблиографических пособий по гуманитарной тематике позволяет отметить высокую публикационную активность научно-исследовательских учреждений национальных республик и образований Российской Федерации - НИИ возрождения обско-угорских народов (Ханты-Мансийск), Институт общественных наук Бурятского научного центра СО РАН, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН и др. В серии биобиблиографических изданий были изданы пособия, посвященные деятельности ученых-гуманитариев - Лукиной Н.В., Найдакова В.Ц., Михайлова Т.М. и др.

Следующий по числу включенных библиографических пособий - раздел "Общие вопросы развития науки". Раздел включает библиографические указатели, каталоги, тематические планы издательств. Анализ типо-видовой структуры показал, что основное количество документов (65% от общего числа) - текущие указатели, 35% - ретроспективные. Среди ретроспективных указателей - отдельно изданные - около половины, немного меньше (45%) - опубликованные в научных журналах. Основное число пособий (40%) подготовлено академическими научными учреждениями (СО РАН, СО РАМН, СО РАСХН), 33% - вузами, 27% - отраслевыми организациями.

Раздел "Труды научных учреждений" включает 18% пособий (от их общего числа), из них 28% - гуманитарной направленности, 48% - естественнонаучного профиля, медицинские науки - 10%, сельскохозяйственные - 7%, технические - 7%. Наиболее часто научные организации обобщают данные о трудах сотрудников за сравнительно небольшие промежутки времени (5-15 лет), однако время от времени подготавливаются фундаментальные ретроспективные указатели, отражающие вклад научно-исследовательского учреждения в развитие науки региона (напр.: Институт морской геологии и геофизики: Библиогр. указ. тр. за 1946-1996 гг. Южно-Сахалинск,1999). Небольшие объемы данного сообщения не позволяют представить подробного анализа тематической структуры библиографических пособий, на основе которого можно судить о развитии научных школ и важнейших направлениях и достижениях региональной науки.

Формируемая ПОБД "Библиографические пособия по Сибири и Дальнему Востоку (XIX в. - 2000 г.)" - уникальная источниковая база для многоаспектного наукометрического анализа.

Реконструируя информацию о библиографических пособиях по широкому перечню региональных фундаментальных научных исследований за два столетия, включая сведения о трудах сотрудников научных учреждений региона, сформированная база данных может быть использована не только для изучения на вторично-документальном уровне истории возникновения и развития региональной фундаментальной науки, выявления ее концептуального влияния на социально-экономическое развитие региона, но и в качестве источниковой базы при проведении собственно фундаментальных НИР как по естественнонаучному комплексу (геология, геофизика, геохимия, горные науки, климат и гидрология, биологические ресурсы и т.д.), так и по гуманитарной тематике. Кроме этого, полученные библиографические данные могут быть использованы как основа для создания в дальнейшем полной аналитической базы данных трудов сотрудников научных учреждений Сибири.

Работы по формированию ПОБД "Библиографические пособия по Сибири и дальнему Востоку" (XIX в. - 2000 г.) ведутся при финансовой поддержке РФФИ (проект № 01-06-80246).

РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ В КУЗБАССЕ (КРАТКИЙ ОБЗОР)

Религиозные организации в Кузбассе в своем историческом развитии прошли традиционный путь. С начала XVII в. русские служилые люди (стрельцы, казаки), продвигаясь на восток, проникли в бассейн реки Томи, сооружая крепости и остроги: Верхотомский, Кузнецкий, Мунгатский, Сосновский и др. Вслед за ними двигались священнослужители Русской православной церкви, основывая православные часовни и церкви. Одновременно православное духовенство стремилось обратить в христианскую веру местное население, стремясь преодолеть в сознании аборигенов языческие верования, обряды и традиции. В XVIII-XIX вв. десятки тысяч представителей местных народностей были обращены в православие, но пережитки прежних языческих верований сохранялись еще многие годы.

К 1917 г. в Кузнецком и Мариинском уездах, входящих в состав Томской губернии, сложилась стройная и устойчивая система управления приходами Русской православной церкви: приход во главе с настоятелем, благочиние во главе с благочинным. Православные религиозные традиции и обряды стали неотъемлемой составной частью жизни и быта подавляющей массы населения Кузбасса.

Революционные события 1917 г., в ходе которых к руководству России пришли новые политические силы в лице РСДРП(б), внесли радикальные перемены в жизнь религиозных объединений, значительно изменили общественно-государственный статус РПЦ. Преодоление религии являлось одной из программных задач партии большевиков. В Кузбассе в 20-30-е гг. были закрыты церкви и молитвенные здания, подвергнуты репрессиям прихожане и представители церковного актива, священнослужители. Решением Новосибирского облисполкома, а ранее Западно-Сибирского края в 1931-37 гг. на территории Кузбасса было закрыто 40 церквей, с 1939 г. до образования Кемеровской области еще 70. Всего по данным на 1.01.1945 г. на территории области находилось 164 недействующих церковных здания и молитвенных домов1.

1943 - год начала нормализации государственно-церковных отношений. 8 сентября создаются Советы по делам РПЦ и религиозных культов при СНК СССР, в обязанности которых входит осуществление связи между советскими и религиозными органами, содействие воссоздания церковных структур. Должность уполномоченного по делам РПЦ при Кемеровском облисполкоме была учреждена в марте 1944 г.

С 1945 по 1947 гг. в Кузбассе было зарегистрировано 15 православных церквей, из которых 5 типовых и 10 молитвенных домов. Первые из восстановленных в 1945 г. были Никольский приход в г. Кемерово и Покровский в г. Прокопьевске. Начиная с конца 40-х - начала 50-х гг. развитие государственно-церковных отношений начинает приостанавливаться. Возвращаются постепенно идеи 30-х гг., старые догмы атеистической работы. В 50-60-е гг. были закрыты Знаменская церковь в Кемерове, Покровская в Ленинске-Кузнецком, Верхотомская. Православные церкви были объединены в Кемеровский благочинный округ, входящий в состав Новосибирско-Барнаульской епархии, которая играла важную интегрирующую и консолидирующую роль, организационно сплачивала православные приходы, обеспечивала их кадрами, оказывала методическую помощь.

В 70-е и начале 80-х гг. религия рассматривалась как остаточное явление досоциалистических формаций, а проявление религиозности как пережиток прошлого. Религия была объявлена главным противником научного мировоззрения. Резко усилилась атеистическая пропаганда, ее главный показатель - количественные достижения /уменьшение числа верующих, закрытие религиозных объединений/. Утверждается негласный запрет на регистрацию новых религиозных объединений и как результат - рост религиозных объединений в Кузбассе, действующих полулегально, вне регистраций.

1985 считается годом начала глубоких изменений в отношениях государства и церкви и как результат - активизация деятельности всех религиозных конфессий, действующих в СССР. Празднование 1000-летия крещения Руси стало событием не только религиозно-церковным, но и явлением общественно-политической жизни страны, что свидетельствовало о перестройке в государственно-церковных отношениях, базирующихся на глубоких демократических преобразованиях в обществе.

На территории нынешнего Кузбасса старообрядцы в виде отдельных семейных групп стали появляться в конце XVII в. Они селились в малонаселенных районах Горной Шории. Революционные события 1917 г., последовавшая за ними гражданская война, гонения на религию и церковь усилили приток старообрядцев в Кузбасс из Вятской, Пермской и других областей Северного Урала. Немало старообрядцев, признанных кулаками, было сослано в Кузбасс в 30-е гг. В настоящее время в Кузбассе насчитывается около двадцати старообрядческих общин, которые объединили 2-2,5 тыс. верующих. Основными направлениями старообрядчества в Кузбассе являются часовенники, поморцы, сторонники Белокриницкого согласия, кержаки. Они проживают в городах Кемерово, Мысках, Новокузнецке, в районном центре Промышленная, поселке Урск, в горняцких поселках Горной Шории - Мундыбаш и Шерегеш, в деревнях Зайцево, Килинск, Нижний Сокол, Чулеш, Якунинское. Перспектив роста и развития старообрядчества в Кузбассе не наблюдается.

В XVIII в. миссионерскую деятельность среди кузнецких татар и киргизов вели проповедники ислама, положившие начало возникновению этой мировой религии в Кузбассе. На строительство КМК, предприятий его рудной базы, угольных предприятий Кузбасса из Поволжья было направлено значительное количество татар, с Урала - башкир, что способствовало росту мусульманских общин. В годы Великой Отечественной войны на замену русских шахтеров, призванных на фронт, по решению ГКО были мобилизованы десятки тысяч казахов, татар, башкир. Многие их них после окончания войны осели в Кузбассе. Мусульмане проживают в гг. Анжеро-Судженске, Кемерово, Ленинске-Кузнецком, Междуреченске, Новокузнецке, Прокопьевске, Юрге, селе Серебряково Тисульского р-на и др. населенных пунктах..

В области действуют общины католиков (гг. Ленинск-Кузнецкий, Новокузнецк, Юрга) и лютеран (г. Ленинск-Кузнецкий, Киселевск, Осинники, Прокопьевск, Юрга). Представители этих конфессий появились в Кузбассе в военное и послевоенное время вследствие депортации немцев Поволжья в конце 1941 - начале 1942 гг., ссылки западных украинцев и жителей Прибалтики, обвиненных в сотрудничестве с оккупационными властями. С отъездом из области лиц немецкой национальности и прибалтийских республик сфера деятельности католиков и лютеран сузилась.

Наиболее многочисленным из протестантских течений являются евангельские христиане-баптисты, встречающиеся практически во всех крупных населенных пунктах Кемеровской обл. Довольно крупными являются общины городов Анжеро-Судженска, Кемерова, Ленинск-Кузнецка, Новокузнецка, Прокопьевска, Юрги.

Значительна в Кузбассе прослойка пятидесятников, насчитывающая до 50 общин, расположенных практически во всех городах. Их основой послужили переселенцы из Западной Украины в послевоенное время. Конфессия активна в миссионерской деятельности.

Распространены в области адвентисты седьмого дня и свидетели Иеговы. Основу этих объединений также составляют выходцы из Западной Украины. Адвентисты и иеговисты заняли заметное место в религиозной жизни Кузбасса, регулярно проводят богослужения, распространяют религиозную литературу, вовлекают в общины молодежь.

За последние три-четыре десятилетия некоторые религиозные течения Кузбасса по разным причинам прекратили свою деятельность. Во времена борьбы с «космополитизмом» были разгромлены неофициально-действующие синагоги в гг. Кемерово и Новокузнецке. Часть немцев-меннонитов выехала на постоянное место жительства в ФРГ, другая часть объединилась с близкими по духу и вере баптистами. Распалась община иеговистов-ильинцев, действовавшая в р-не Гурьевска и Салаира. Почти не встречаются истинно-православные христиане-странствующие (ИПХС).

В тоже время в Кузбассе периодически появляются ранее неизвестные в области религиозные течения. Например, скандально известное «Белое братство», которое в своих листовках запугивало жителей близким концом света и страшным судом, призывало поклоняться «матери мира» Марии Дэви Христос. Активизировали деятельность проповедники общества сознания Кришны, «Церковь объединения Муна», «Церковь Иисуса Христа святых последних дней» (мормоны), «Армия Спасения», «Церковь последнего Завета» и др. т.н. «новые религиозные движения».

Русская православная церковь обеспокоена нарастающим прессингом на население области со стороны зарубежных. протестантских церквей, миссионеры которых в большом количестве появились в нашей стране. Их методы: регулярные выступления в домах культуры, дворцах спорта, клубах; бесплатная раздача Библий, другой религиозной литературы.

Закон «О свободе совести и религиозных организациях», принятый 25 октября 1990 г. значительно увеличил права и свободы граждан; равноправие граждан независимо от их отношения к религии, отделение религиозных и атеистических объединений от государства, светский характер системы государственного образования, равенство религиозных объединений перед законом, наличие специальных законодательных актов, обеспечивающих реализацию свободы вероисповеданий и устанавливающих ответственность за их нарушение. В июне 1993 г. была образована самостоятельная в границах области Кемеровская епархия. Возглавляет ее архиепископ Кемеровский и Новокузнецкий Софроний. С середины 80-х и до 1993 г. решением священного Синода Русской православной церкви приходы Кузбасса находились под юрисдикцией Красноярско-Енисейской епархии.

К 1999 г. количество православных приходов составило 142. Между Администрацией Кемеровской области и Кемеровской епархии было подписано соглашение о сотрудничестве в сфере образования, культуры, в деле духовно-нравственного возрождения народов Кузбасса. Предусматривается разработка совместных проектов и программ, содействие развитию системы православного образования как дополнительного, открытие православных негосударственных учебных заведений (Кемеровский филиал Свято-Тихоновского Богословского института), регулярное проведение совместных конференций, семинаров и круглых столов, возрождение духовных устоев семьи как нравственного основания общества, создание совместными усилиями православного духовного центра и совместной комиссии по сохранению и использованию памятников русской истории и культуры; развитие милосердия - создание курсов сестричеств; возрождение среди молодежи православных традиций воинской службы Отечеству.

Следует отметить, что эволюция религиозности определялась не только действием надстроечных, но и экономическими факторами. Движение экономики России и Кузбасса к рыночным отношениям, резкое снижение жизненного уровня большинства населения, политическая и правовая нестабильность, рост преступности, социальная незащищенность человека - факторы роста религиозных настроений, пробуждения надежд на помощь небесного заступника. Хочется верить, что государство и церковь пришли, наконец, к взаимопониманию в нашем обществе и этот процесс станет необратимым.

КАК ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОГО ЦЕНТРА ЕПАРХИИ В КОНЦЕ XIX В.

Возрастание общественной инициативы в деле просвещения народа явилось результатом серьезных изменений в социально-экономическом положении российского общества второй половины XIX в. В новых условиях задачи РПЦ в сфере просвещения значительно усложнились - церкви необходимо было повысить авторитет духовенства путем сохранения и укрепления своих позиций в данной области. Условия диктовали необходимость не только количественного увеличения и преобразования уже существовавших учебных заведений, но и внедрения принципиально новых форм и методов работы.

Важную роль в развитии епархиальной просветительской системы сыграл епископ Томский Макарий (1891-1912). В этот период Томский архиерейский дом (далее ТАД) стал просветительским центром епархии. В нем производились начинания, становившиеся примером для всей епархии. Наряду с религиозно-нравственными чтениями (1883 г.), епископ открыл в 1891 г. чтения для образованной публики. Значимой частью просветительской программы епископа Макария было заведение библиотек при церквях и монастырях епархии для просвещения народа и повышения культурного и профессионального уровня духовенства. В 1891 г. при помощи духовенства и прихожан при ТАД была открыта образцовая епархиальная бесплатная библиотека, позже епархиальная типография. Целью данных мероприятий являлось приближение духовной книги к православному населению.

Для развития учебной сети епархиальному начальству необходимо было решить проблему нехватки учительских кадров, остро стоявшую перед сибирской школой, в т.ч. и светской. Началом осуществления программы открытия церковно-учительских и второклассных церковно-приходских училищ с учительскими классами для обеспечения школ епархии квалифицированными учителями в необходимом количестве стало учреждение при Томском архиерейском доме в 1891 г. школы грамоты - единственной в епархии по примерному устройству и непосредственному руководству самим преосвященным. В перспективе ставилась задача подготовки образованных учителей для школ епархии.

Проект осуществлялся поэтапно: в 1892/93 гг. школа грамоты была преобразована в одноклассную образцовую, в 1893-94 гг. в двухклассную. В 1894-95 гг. при ней организовали школу грамоты, официально объявленную образцовой для Томской епархии. В школе практиковались учителя церковно-приходских школ епархии, семинаристы знакомились с методами и приемами обучения, по назначению руководителя давали пробные уроки.

Летом 1894 г. епископ Томский ходатайствовал перед Синодом о разрешении открыть на местные средства второклассную церковно-приходскую школу с учительским классом. В момент, когда двухклассная школа дала первый выпуск учеников, способных стать слушателями учительского класса и состоялось открытие первой в епархии второклассной школы нового типа с учительским классом (25 сентября 1896 г.). Учебный курс был основан на программе подготовки учителей церковно-приходских школ и предполагал практические занятия с учащимися школы грамоты под руководством учителя дидактики. По причине особенностей Томской епархии в число предметов была введена история и обличение русского раскола.

В 1897 г. школа была зачислена в разряд церковно-учительских с усиленными пособиями от Синода и губернатора. С 1892/93 по 1896/97 гг. количество учащихся школы увеличилось с 66 до 155 человек. В начале века был предложен проект ее преобразования в учительскую семинарию. Церковно-учительская школа при ТАД стала первым в епархии и своего рода экспериментальным учебным заведением данного типа. Его опыт использовался при открытии второклассных учительских школ епархии.

Целью церковно-учительской школы являлась подготовка способных и благонадежных учителей для церковно-приходских школ из местного крестьянского юношества, а также детей духовенства, лишившихся возможности получить образование в духовных училищах. Для привлечения детей крестьян Макарий неоднократно обращался к духовенству епархии с просьбой разъяснять населению пользу образования в церковно-учительской школе. Была разработана система поддержки и льгот для учащихся из бедных семей.

Томский архиерейский дом в конце XIX в. занимал особое место в структуре просветительских учреждений епархии. Применение новых форм и методов просветительской деятельности являлось частью процесса развития активизации усилий духовенства Томской епархии в сфере народного просвещения в конце XIX в. и способствовало повышению образовательного и культурного уровня различных слоев населения региона. С 1891 по 1911 гг. количество школ церковного ведомства в епархии увеличилось в 50 раз, учащихся в 20. Просветительская сеть состояла из 5 второклассных, 6 двухклассных, 925 одноклассных церковно-приходских школ с 45.000 уч-ся.

С ЭПИДЕМИЕЙ ХОЛЕРЫ НА ТЕРРИТОРИИ ТОМСКОЙ ЕПАРХИИ

Первые случаи заболевания холерой в Томской епархии были зарегистрированы в конце июня - начале июля 1892 г. Болезнь на территорию епархии была занесена переселенцами из европейской части. В конце июля - начале августа эпидемия холеры охватила всю епархию. В целом за время эпидемии, со второй половины июля по первую половину декабря, в 7 городах и в 345 селениях было зарегистрировано 16678 заболевших, из которых 9190 умерло, таким образом смертность составила 55,2 %.

В таких условиях возрастала роль священно-церковнослужителей, так как именно они лучше знали население и вели постоянную работу с ним. Преосвященный Макарий и Томская духовная консистория, на основании определения Свящ. Синода от 29 июля 1892 г. за № 1677, предпринимают целый ряд мер для более успешной борьбы с холерой. Эти мероприятия можно сгруппировать в три направления. Во-первых, епархиальные власти и духовенство ведут активную просветительскую работу среди населения. Были отпечатаны и разосланы в приходы "Наставления для сельских жителей: как уберечься от заболевания холерой" и "Воззвание обитателям города Томска и всем православным христианам Томской паствы по случаю губительной болезни". На страницах "Томских епархиальных ведомостей" печатается подборка материалов о самой болезни, ее признаках, о мерах предосторожности, о правилах ухода за больными. Эти печатные материалы священники должны были раздавать населению и использовать в беседах со своими прихожанами.

Во-вторых, руководство Томской епархии ведёт работу со священно-церковнослужителями, хорошо понимая, что именно от них зависит выполнение поставленных задач. 3 августа 1892 г. в архиерейском доме в г. Томске было проведено собрание духовенства, посвящённое эпидемии. Через "Томские епархиальные ведомости" Пр. Макарий обратился с "Предложением духовенству Томской епархии по случаю губительной болезни", где призвал священно-церковнослужителей напутствовать заболевших не только своего прихода, но и других, где нет священника, проводить беседы с раздачей отпечатанных воззваний и наставлений, агитировать прихожан избавиться от пороков, особенно от пьянства, которые усугубляют течение болезни, совершать молебны и крестные ходы по просьбам прихожан.

В-третьих, мероприятия епархиального начальства были направлены на оказание практической помощи пострадавшим. Пр. Макарий обратился с призывом к жителям г. Томска и Томской епархии оказывать посильную помощь пострадавшим в соответствии с христианской моралью. На это обращение духовенства откликнулось прежде всего купечество. В каждой церкви были поставлены особые кружки, в которые каждый мог внести посильную лепту для помощи пострадавшим. Но чтобы помощь была адресной и эффективной нужны были организационные структуры, специально занимавшиеся этими вопросами. Поэтому неслучайно в дни разгара эпидемии епархиальным начальством был поставлен вопрос об организации церковно-приходских попечительств. Образцовое попечительство было организовано при кафедре епископа Томского и Семипалатинского.

Священно-церковнослужители содействовали и оказывали помощь властям и медицинским работникам. В с. Спасском св. Матвеем Богородицким и чиновником по крестьянским вопросам А.А. Райским был создан обсервационный пункт для больных и установлен карантин. Св. Мамин Косихинского прихода отдал для размещения санитаров свою баню. Св. Прибыткову пришлось успокаивать народ и уговаривать лечиться, после того как прибывший с двумя студентами томский врач Менделеев отказался от земской квартиры и потребовал другую, чем вызвал недоверие и возмущение народа.

Ввиду острой нехватки медицинских кадров священно-церковнослужителям приходилось самим оказывать помощь. Лечили больных св. с. Покровского И. Поливанов, св. с. Тальменского Д. Брусянов. Св. Угуйского прихода Вавилов вылечил 8 человек гомеопатическими средствами. Св. Карасукского прихода П. Васильевский обтирал больных перцовкой, спас 15 человек. Св. с. Жерновского Олерову за умелые действия прибывший из г. Бийска врач Чехов вынес публично благодарность и передал аптечку. Св. И. Краснов Каменского прихода в европейской части России пережил эпидемию два раза, а поэтому его действия были правильными и квалифицированными. Св. с. Спиринского Ф. Ершов приобрёл лекарства на собственные средства, установил карантин в селе.

По примеру центрального попечительства при епископской кафедре духовенство на местах призывало сельские общества оказывать помощь больным и переселенцам. Во время эпидемии у священно-церковнослужителей прибавилось и своей собственной работы: частые смерти, стремление людей к исповеди и причастию, молебны и крестные ходы. Кроме этого болезнь нанесла урон и самому духовенству, так что священнослужителям пришлось замещать в других приходах своих заболевших коллег. Св. с. Турумовского И. Покровский напутствовал не только своих больных, но обслуживал ещё два прихода Покровский и Карачинский. 13 августа скончался св. Крохалёвского прихода С. Павлов, его заменил заштатный св. с. Крутоголовского И. Севастьянов. В приходе Парабельском за отсутствием священника все службы выполнял сам благочинный св. Я. Ерлексов.

Важно было в разгар эпидемии морально поддержать и утешить людей. Эпидемия показывает, что люди зачастую обращались в панику, возрождались суеверия. В такой обстановке, по словам благочинного св. Безсонова, "духовенство явилось, можно сказать, ангелом - утешителем".

Сельские общества за работу священников вынесли немало благодарностей, например св. с. Спиринского Ф. Ершову (236 подписей), св. с. Жерновского Олерову (44 подписи) и другим. Епархиальные власти напечатали список особо отличившихся во время эпидемии священно-церковнослужителей.

Эпидемия оказала огромное моральное влияние на общество. Во время эпидемии наблюдалось единение общества, так как перед лицом беды все оказались едины. В г. Семипалатинске, например, совершили общую панихиду и для православных и для мусульман, в присутствии городского начальства.

Но в тоже время эпидемия показала и недостатки в организации общества, которые были оплачены людскими жизнями. Во-первых, почти везде запоздало реагировали на болезнь, а не предупреждали её. Во-вторых, не все священно-церковнослужители оказались готовы с медицинской точки зрения к работе в условиях эпидемии. Неслучайно, епархиальными властями ставится вопрос о введении преподавания основ медицины в Томской духовной семинарии, а на страницах "Томских епархиальных ведомостей" появляются статьи о необходимости иметь при домах священников аптечки.

А.М. Адаменко

Начало ХХ в. явилось временем, когда осознавалась необходимость изменения во всех сферах общественной жизни. Не обошли стороной дискуссии о модернизации и Русскую православную церковь. И одной из основных проблем, наряду с введением патриаршества, являлась проблема реформирования низовой структуры Русской православной церкви - прихода.

Последняя реформа, затронувшая все приходы, а конкретнее приходское духовенство, проводилась государством в 60-е гг. XIX в. И в начале ХХ в. встал вопрос о внесении изменений в приход, т.к. наблюдалось, по мнению большинства современников, снижение авторитета православия в приходах. В немалой степени этому способствовало и введение свободы вероисповедания в России. Какие же меры предлагалось осуществить на пути реформирования прихода? Здесь мы можем выделить несколько основных направлений: 1) возвращение к исторической традиции (восстановление прихода); 2) модернизация прихода путем вовлечения самих прихожан в управление, экономическую деятельность приходов; 3) усиление значения священно-церковнослужителей путем перевода их в разряд государственных служащих или уравнивания с ними в правах.

Первая точка зрения аргументировалась в первую очередь ссылкой на былое величие и значение Русской православной церкви, когда приход был опорой и основой церкви, объединяя в себе всю массу мирян без различия сословий и священно-церковнослужителей, которые избирались самими мирянами. Поэтому одним из основных тезисов сторонников данной точки зрения была идея о возрождении выборности членов клира со стороны прихожан. Не менее важной была и мысль о внутреннем самоуправлении в приходе, определенной доли автономности его существования. Но данные идеи слабо воспринимались как на высшем, так и на низовом уровне. Слабыми местами данной точки зрения, по мнению противников, являлось несоответствие ее современным условиям России, в которой народ на данный момент не сможет не то что управлять самостоятельно в приходе, но даже и выбрать себе членов причта, в основном из-за своего нравственного падения.

Вторая точка зрения, получила наибольшее распространение и даже легла в основу проекта реформирования прихода, разработанного Предсоборным присутствием в 1906 г.: прихожане, по мысли членов присутствия, должны заведовать материальными нуждами, заведениями призрения и просвещения, избирать кандидатов в члены клира1. В связи с этим четко стоит и идея внедрения соборности во все структуры церковной иерархии, что должно было проявиться в введении мирян в органы управления Русской православной церковью. Наиболее четко эта идея прослеживается в аргументах профессора В. Завитневича "простейшей единицей, той первичной клеточкой, из которой должно вырасти все здание церковного организма, должен по-прежнему остаться приход, оживленный путем возбуждения среди его членов более тесного единения на почве сознания единства интересов... необходимо пока оставить нынешнюю систему назначения, не устраняя, впрочем, права прихожан рекомендовать на священнические места своих излюбленных кандидатов. Для священников: необходимо поднять его умственную и особенно нравственную правоспособность, освободить его от экономической зависимости от прихожан"2. Но, правда, с проведением данных мероприятий должно параллельно происходить и изменение контроля за правильностью управления в приходах и т.д.

И, наконец, третью точку зрения мы можем обнаружить в мыслях, высказанных представителями непосредственно приходского духовенства. В частности, в газете «Томские епархиальные ведомости» мы можем найти взгляды священника с. Мало-Песчанское Мариинского уезда Михаила Коронатова "Что желает православное духовенство Томской епархии". В первую очередь обращается внимание на положение самого приходского духовенства и выдвигается требование "назначить православному духовенству, как служителям господствующей религии жалования от государственного казначейства, если не за все труды... то по крайней мере за церковное письмоводство и вообще за сообщение всех справок и документов...". Настоятельно проводится мысль и об обязательном обеспечении приходского духовенства земельным наделом, который позволит в какой-то мере освободиться от экономической зависимости от прихожан. Немало внимания уделяется и проблеме привлечения мирян к управлению приходской деятельностью и выбора членов причта: "отклонить и забыть всякую мысль, чтобы прихожане сами выбирали себе священника", так как народ, по мнению М. Коронатова, окончательно спился и не способен принимать разумные решения3.

Таким образом, мы видим, что спектр мнений по проблеме реформирования приходов Русской православной церкви был достаточно широк и разнообразен, у всех трех точек зрения находились как сторонники, так и противники. Но данная дискуссия была прекращена после 1907 г., и вновь вопрос о реформировании прихода поднялся лишь во время Поместного собора 1917 г.

3. Томские епархиальные ведомости. 1905. № 23-24. С.39)

Емельян Михайлович Ярославский (настоящие фамилия и имя - Губельман Миней Израилевич) родился 19 февраля 1878 г. в Чите Забайкальской области в семье ссыльнопоселенца. В 1898 г. вступил в РСДРП, входил в Читинский комитет партии. За революционную деятельность неоднократно подвергался арестам. В 1907 г. был вновь арестован и приговорен к 5 годам каторги. После окончания Нерчинской каторги находился на поселении в Якутске, где его и застала весть о Февральской революции 1917 г. В июле Е.М. Ярославский вернулся из ссылки в Москву, в октябре 1917 г. принимал участие в вооруженном восстании в Москве. В годы гражданской войны занимался политико-просветительской работой в Красной Армии. Избран секретарем ЦК РКП(б) в 1921 г.1

В 1919-1922 гг. Е.М. Ярославский исполнял обязанности председателя Пермского губкома РКП(б), члена Сиббюро ЦК РКП(б) и заведующего агитпропотделом. Одной из задач, стоявших перед Е.М. Ярославским, стала организация антирелигиозной пропаганды. Истоки подобной политики отчетливо прослеживаются в первые месяцы после октября 1917 г. Государство в борьбе за собственную идеологическую монополию предприняло наступление на церковь. 20 января 1918 г. был подписан Декрет СНК о свободе совести, церковных и религиозных обществах, который предопределил отделение церкви от государства, национализацию имущества церкви. Конституция РСФСР 1918 г. лишила представителей духовенства избирательных прав2.

В начале 1920-х гг. влияние церкви на население Сибири было велико. В 1923 г. в Енисейской губернии действовало 310 церквей, в Иркутской - 254, в Новониколаевской - 220, в Омской - 399, в Алтайской - 4293. "Исправлять" ситуацию решили следующими мерами. В антирелигиозной пропаганде тех лет в Сибири использовались массовые демонстрации, карнавалы во время религиозных праздников ("комсомольское рождество", "комсомольская пасха"). Проходили диспуты, лекции, беседы, естественнонаучные экскурсии, культивировались новые обряды. Газета "Коммуна" оставила свидетельство об одной из антирелигиозных демонстраций в Анжеро-Судженске в начале 1923 г.: "У рабочего клуба участники разбились на две группы. Одна - "рабы" религии и капитала с "церковью" во главе, с "генералом" и "капиталистом", другая группа изображала восставших рабочих. При встрече "поп" уговаривает "восставших" не противиться "властям", грозит карой небесной. Генерал "грозит" поркой и расстрелом, "капиталист" предлагает выдать "вождей", обещая прибавку. ...Из противоположной группы им отвечает рабочий-агитатор. Под одобрительные крики и пение "Интернационала" обе группы сжигают "церковь". После антирождественской демонстрации в клубе была поставлена антирелигиозная пьеса"4.

Сам Е.М. Ярославский известен как первый диспутант Сибири. На диспуте со священником, который состоялся в железнодорожных мастерских Новониколаевска в декабре 1921 г., он сделал доклад на тему "Происхождение, развитие и падение веры в бога". При этом присутствовало более 500 человек. Диспуты, проводившиеся заведующим агитпропотделом, впоследствии оценивались как "замечательная школа для местных антирелигиозников". "Антирелигиозный фронт" ослаб после того, как в конце 1922 г. он был отозван из Сибири5.

Опыт работы, приобретенный в Сибири, оказался востребованным в середине 1920-х - 1930-е гг., когда развернулось решительное наступление на церковь. В 1925 г. в него включился "Союз воинствующих безбожников" (СВБ), действовавший до 1947 г. Е.М. Ярославский возглавил Центральный Совет СВБ. Центральному Совету подчинялись областные советы, им - городские и районные, руководившие первичными ячейками на предприятиях, в учреждениях, деревнях. СВБ действовал по пятилетнему плану, в котором на первый год намечалось закрыть духовные школы, на второй - провести массовое закрытие церковных храмов, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа, на третий - выслать всех церковнослужителей за границу, на четвертый - закрыть храмы других религий и на пятый - окончить намеченное и закрепить успехи6.

СВБ изначально мыслился как массовая общественная организация. В Сибири ячейки СВБ начали возникать в 1925 г., при них создавались кабинеты антирелигиозной работы. В 1928 г. в СВБ состояло около 17 тыс. членов профсоюзов7.

Стратегия, выработанная Е.М. Ярославским, неминуемо затронула Кузбасс. Обратимся к событиям в Анжеро-Судженском районе. На 1 июля 1931 г. здесь насчитывалось 49 ячеек СВБ, объединявших 1679 членов. Кроме того, в районе действовало 9 групп Юных Воинствующих Безбожников (ЮВБ) в составе 520 человек. Анжеро-Судженский райком ВКП(б) поставил перед райсоветом СВБ задачу "развернуть широкую вербовку рабочих и колхозников в ряды СВБ с таким расчетом, чтобы к 1.01.32 г. утроить количество членов районной организации. К этому же сроку организовать ячейки СВБ при всех шахтах, строительных участках, школах, крупнейших колхозах, коммунах и учреждениях, превращая шахтовые ячейки СВБ в базы антирелигиозной пропаганды"8. В первой половине 1931 г. массовая работа местных антирелигиозников заключалась в проведении лекций, докладов и бесед. В числе организованных кампаний - перевыборы Советов, весенняя посевная, антипасхальная, первомайская, антитроицкая9.

Как известно, с конца 1920-х гг. борьба с религией стала рассматриваться как одна из форм классовой борьбы. Наступление на церковь явилось составной частью борьбы с кулачеством в период коллективизации. Суть наступления на церковь выразил сам председатель Центрального Совета СВБ: "Процесс сплошной коллективизации связан с ликвидацией если не всех церквей, то, во всяком случае, значительной их части, с урезкой, по крайней мере, наполовину численного выражения всякого рода религиозных организаций"10.

Хорошо характеризует ситуацию разъяснение Кузнецкого окружкома ВКП(б) о порядке закрытия церквей от 7 апреля 1929 г., проходившее под грифом "совершенно секретно": "Работники мест (РИКов и сельсоветов), не учитывая фанатизм верующих, недостаточно серьезно относятся к самому акту закрытия. Производили таковые не только без соответствующей подготовки общественного мнения, но и без соответствующего разрешения вышестоящих органов власти. Так, например, в с. Осиновка Горно-Шорского района после бедняцкого собрания сельсовет без утверждения высших органов власти пытался передать церковь под клуб, благодаря чему было вызвано недовольство верующих, которые собрались к сельсовету и требовали от последнего отмены решения о закрытии церкви"11.

Борьба с кулачеством достигла особого накала в Кузбассе в 1931 г. Направления политики в деревне были заданы закрытым письмом Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) "О завершении сплошной коллективизации" (июль 1931 г.). Ликвидируя кулачество, надлежало учитывать и то, что его агентуру составляли подкулачники, попы, сектантские проповедники и другой антисоветский элемент12. Нетрудно предположить последствия письма для "кулацкой агентуры" региона.

По постановлениям Западно-Сибирского крайисполкома и Новосибирского облисполкома в 1931-1937 гг. в Кузбассе закрыли 40 православных церквей. В 1939-1942 гг. было закрыто еще 70 церквей. На начало 1945 г. в Кемеровской области не было ни одной действующей церкви. Из учтенных церковных зданий, которых насчитывалось 164, под клубы, школы и на другие культурные цели использовалось 55, или 34%, склады, мастерские и т. п. - 89, или 54%, пустовало - 20, или 12%. Подача ходатайств верующими об открытии церквей началась только в 1944 г.13

Возникает закономерный вопрос: каковым оказалось воздействие антирелигиозной пропаганды на население страны? По подсчетам "главного безбожника" Е.М. Ярославского, даже в 1937 г. атеисты составляли лишь около половины населения страны14. Поэтому не случайным представляется сближение государства и церкви в годы Великой Отечественной войны.

О роли Е.М. Ярославского в общественно-политической жизни страны говорят занимаемые им посты: староста Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, председатель Всесоюзного общества старых большевиков, член редколлегии газеты "Правда", журналов "Большевик", "Историк-марксист", редактор "Исторического журнала". Ему принадлежат труды по истории партии и революционного движения в России, истории религии и атеизма15.

Тональность статей партийного идеолога позволяет определить выдержка из одной из них, напечатанной в "Большевике" во время нарастания массового террора: "Мы должны обезвреживать всеми средствами, находящимися в наших руках, тех людей, которые работают против нашей партии. Этого требуют интересы нашей партии, этого требуют интересы пролетарской революции, интересы коммунизма"16. Высказанные мысли вполне созвучны установкам проводившихся антирелигиозных кампаний.

1. Деятели СССР и революционного движения России: Энциклопедический словарь Гранат. М.,1989. Ч.III. Стб.281-286; Энциклопедический словарь. В 3-х томах. Т.3. М.,1955. С.726.

2. Декреты Советской власти. М.,1957. С.371-373; Титов Ю. П. Хрестоматия по истории государства и права России. М.,1999. С.314-315.

3. Марченко Ю.Г. Очерки истории культурного развития рабочих Сибири (1920-1928 гг.). Новосибирск,1977. С.49-50.

6. Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Кн.II. Екатеринбург,1997. С.41-42.

10. Берлинтейгер Б. "Господь нам дарует Победу..."/ Кузбасс. 1995. 20 апреля.

15. Первые историки Октябрьской революции и гражданской войны в Сибири. Биобиблиографический указатель. Новосибирск,1988. С.96-97.

16. Ярославский Ем. О двурушничестве и о борьбе партии со всеми его проявлениями // Большевик. 1935. №5. С.74.

В отличие от развитых стран в России очень мало разработанных национальных рекреационных программ. При сравнительном анализе работ по актуальным вопросам рекреации заметно, что рекреалогические проблемы в зарубежных научных школах разрабатываются значительно больше. Нельзя утверждать, что отечественные ученые не занимаются вовсе проблемами рекреации. Точнее было бы сказать, что собственно рекреация не является доминантой их исследований и входит в круг наряду с другими социальными явлениями. При всем многообразии и широте научных трудов западных ученых, единого мнения по концептуальному определению рекреации не существует. Определяя рекреационные процессы и явления, обычно используют понятия "досуг", "отдых" и "рекреация". Очень часто эти понятия сливаются, хотя на наш взгляд их стоит строго разграничивать. Остановимся на определении досуга как времени, свободного от работы и других обязанностей, которое может быть использовано для релаксации, разнообразия, социальных достижений или развития личности. Термин "рекреация" является малораспространенным. Специалисты вкладывают в него значение восстановления сил, перемены деятельности, осуществления процесса отдыха, т.е. наполняют его содержание элементами релаксации и регенерации.

По Джону Келли, рекреация всегда связана с восстановлением сил духовных и физических, т.е. ей должна предшествовать какая-то деятельность, после которой необходима рекреация. Вторым важным элементом рекреации Келли называет социальную организацию. Таким образом, утверждая, что различия между рекреацией и досугом лежат в сфере социального, он отрицает существование в рекреации биологического начала. Если досуговая деятельность может быть во имя собственного блага, то рекреация всегда имеет социальные цели. Поэтому рекреация как самостоятельный социальный институт чаще всего встречается в урбанизированном обществе с высокоразвитыми организационными структурами.

Впрочем, все же многие американские ученые рассматривают рекреацию просто как вид досуговой деятельности. Джей Шиверс полагает, что единого универсального определения рекреации не может быть и предлагает определить рекреацию как "добровольное проведение досуга с целью удовольствия или удовлетворения как средства достижения релаксации или восстановления организма".

Разработка философских и психологических теорий создала возможность выработки рекреационных концепций. Шиверс предлагает разбить их на пять групп. К первой относятся концепции, разъясняющие, когда происходит рекреация, т.е. рекреация как досуг. При этом досуг и рекреация это не одно и тоже. Досуг - это свободное время после работы. А рекреация - это восстановление сил, и, что особенно важно, самовыражение. Рекреация может быть достигнута в ходе досуговой деятельности, но она гораздо шире. Рекреация - это поведение, которое имеет место независимо от времени. Это способ обогащения времени, проведенного на работе или в условиях стресса либо как деятельность, приносящая релаксацию и восстановление сил. Ко второй группе Шиверс относит - почему происходит рекреация, т.е. рекреация как результат основной мотивации. Эта концепция исходит из положения о том, что рекреация является самомотивирующей деятельностью, т.е. осуществляется во имя себя самой, для получения удовольствия. Но в этом случае из рекреационной деятельности должны быть исключены образование, работа, физиологические акты и др., так как они осуществляются либо с целью поддержать существование, либо получить прибыль, хотя при этом могут сопровождаться удовольствием и радостью. Мотивация при рекреации имеет характер внутреннего побуждения, при работе - внешнего. Работа - целенаправленная затрата энергии для выполнения определенного задания, которое работник обязан выполнить, в то время как игра, рекреация - это затрата энергии только ради удовольствия.

Третья группа - рекреация как свобода выбора. Суть этой концепции можно выразить двумя предложениями. Все виды деятельности, которые могут быть определены как рекреация, имеют одну общую характеристику - человек участвует в этой деятельности постольку, поскольку он хочет это делать, и сам, по своему собственному усмотрению, выбирает эту деятельность. Рекреация - это добровольное участие в любой деятельности, дающей человеку радость и удовлетворение, побуждающей его к активным действиям, восстановлению физических сил и морального духа. Четвертая группа - рекреация как активная деятельность. Сторонники этой концепции выдвинули теорию активной рекреации как основного условия восстановления организма. Регенерация тела как восстановление равновесия возможна только в атмосфере радости и счастья от активной физической деятельности. Такое суждение сферы рекреации неправомерно. Пятая группа - рекреация как добродетель. Эта концепция исходит из восприятия рекреации как поведения полезного и благотворного, конечным результатом которого является удовольствие. Из нее следует важный вывод о том, что любое поведение человека, социально приемлемое или нет, может нести в себе ценности рекреации, зависимые от психологической потребности индивида и связанные его этическими принципами, на основе которых удовлетворяются эти потребности.

В истории социопсихологических научных направлений также сложилось несколько общепризнанных теорий: 1) теории, основанные на признании инстинкта как основного действующего мотива в рекреационной деятельности; 2) теории, рассматривающие в качестве основного мотива рекреации удовольствие; 3) теория гомеостаза, явления, связанного с поддержанием равновесия организма не только на физическом уровне, но и на психологическом, путем определенной мотивации поведения человека.

Из всего изложенного следует сделать вывод, что единого мнения на понятие рекреации у ученых не существует. Но в большинстве случаев идет речь о некоем социально-биологическом феномене. Особо следует отметить, что наиболее значимые научные открытия в сфере рекреации были сделаны в западной школе, а отечественная школа рекреационными проблемами почти не интересовалась. Более того, в современных трудах социологов анализ построен не по сопоставительному принципу, а в основном на материалах и публикациях западных ученых.

Описание предмета: «Философия науки и техники»

Содержанием специальности «Философия науки и техники» является исследование исторически сложившихся и своеобразно проявляющихся в современных условиях всесторонних и многообразных взаимоотношений и взаимодействий философии, науки и техники. Эти взаимоотношения существовали и существуют на протяжении нескольких тысячелетий.

На ранних этапах развития человеческого познания философия и наука составляли единое нерасчлененное, синкретическое знание со своими мировоззренческими, гносеологическими и методологическими особенностями, являющимися предметом философского исследования. После выделения из философии математики и других наук в самостоятельные области научного познания между ними возникли новые взаимосвязи и взаимоотношения, благодаря которым многие идеи и принципы познания, разрабатываемые в области философии, способствовали прогрессу науки.

Со своей стороны, достижения конкретных наук способствовали возникновению новых учений и направлений в философии. К компетенции философии науки и техники относится исследование проблем роли и значения фундаментальных научных исследований для развития техники и, наоборот, роли и значения техники для развития «чистого» знания. Областью научных интересов философии всегда была проблема и генезиса науки и техники, и роли социальных факторов в этом процессе. Философия оказывала и продолжает оказывать заметное влияние на формирование методологических принципов современных научных исследований. Существенную роль в истории науки играли философские дискуссии, которые способствовали становлению и развитию базовых моделей предмета научных исследований. В условиях научно-технического прогресса одной из основных задач философии науки и техники является исследование их статуса в современном обществе и их значения для его будущего развития. [Материалы ВАК]

Внимание!

Банк рефератов, курсовых и дипломных работ содержит тексты, предназначенные только для ознакомления. Если Вы хотите каким-либо образом использовать указанные материалы, Вам следует обратиться к автору работы. Администрация сайта комментариев к работам, размещенным в банке рефератов, и разрешения на использование текстов целиком или каких-либо их частей не дает.

Мы не являемся авторами данных текстов, не пользуемся ими в своей деятельности и не продаем данные материалы за деньги. Мы принимаем претензии от авторов, чьи работы были добавлены в наш банк рефератов посетителями сайта без указания авторства текстов, и удаляем данные материалы по первому требованию.