Реализация конституционного права обвиняемого (подозреваемого) на защиту в уголовном процессе в стадии дознания и предварительного следствия - Банк бесплатных рефератов, курсовых, дипломных работ

Воспользуйтесь формой поиска по сайту, чтобы найти реферат, курсовую или дипломную работу по вашей теме.

Реализация конституционного права обвиняемого (подозреваемого) на защиту в уголовном процессе в стадии дознания и предварительного следствия(ПиЖ 1998 № 17)

Конституционный принцип права на защиту закреплен в ст. 45 Конституции РФ, согласно которой "государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется", и в ст. 48, устанавливающей право "каждого на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения". Институт защиты появился в далеком прошлом. Право на защиту было известно Великой хартии вольностей, ограничивающей произвол королевской власти в отношении феодалов, гарантирующей их неприкосновенность и личную защиту. Аналогичным по своему характеру был и Акт о лучшем обеспечении свободы подданного и о предотвращении заточения за морями (1679 г.) Habeas corpus act предусматривал судебную проверку обоснованности заключения под стражу

Настоящее право зафиксировано и в американском Билле о правах - 6-я поправка к Конституции США предоставляет обвиняемому право на защиту.

Устав уголовного судоустройства России, утвержденный императорским указом от 20 ноября 1864 г., участие защитника в досудебных стадиях процесса не знал, хотя со стороны ряда его разработчиков высказывались предложения допустить защитника к участию в уголовном деле уже на стадии расследования с правом присутствовать при всех следственных действиях и обращать внимание следствия на все обстоятельства дела, "могущие служить к оправданию обвиняемого"

Однако данное соображение было отклонено в 1864 г. Государственным советом по тем соображениям, что "при предварительном следствии, где нет особого обвинителя, весьма трудно поставить защитника в надлежащие границы"

В 1908 г. внесенный в Государственную думу законопроект о допуске защитника на предварительное следствие был отклонен.

На первой волне послереволюционной демократии в России предпринимались попытки введения защитника на предварительное следствие по уголовным делам. В. И. Ленин в письме народному комиссару юстиции Д. И. Курскому писал: "Все, что есть положительного в литературе и опыте западноевропейских стран в защиту трудящихся, взять непременно" (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 412).

Декрет СНК от 24 декабря 1917 г. "О суде" указывал па то, что "по делам, по коим присуждалось прежнее взыскание свыше 100 рублей или лишение свободы свыше 7 дней, допускалась просьба о кассации.., в роли же обвинителя и защитника допускаются в стадию предварительного следствия, а по гражданским делам - поверенными... все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами" (Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1953 гг. М., 1953. С. 15-16). Но включение такой нормы вызвало немало дискуссий среди правоведов. Так, Н. В. Крыленко, один из активных участников создания советского уголовного процесса, по этому поводу писал: "Почему это нужно? Какая муха укусила творцов права, что они сочли необходимым оговорить такую в конце концов ничтожную деталь?" (Крыленко Н. В. Реформа советского уголовного процесса //Революция права. 1928. N 1. С. 100).

Согласно Положению о народном суде РСФСР от 30 октября 1918 г. следственной комиссии было предоставлено право своими постановлениями ограничивать участие защитника в процессе расследования "по мотивам обеспечения интересов установления иcтины" (Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1953 гг. С. 20).

В постановлении чрезвычайного VI Всероссийского съезда Советов от 8 декабря 1918 г. "О точном соблюдении законов" отмечается: "Вменить в обязанность всем должностным лицам н советским учреждениям, по требованию любого гражданина республики, желающего обжаловать их действия или чинимые ему и законных притязаниях затруднения, составлять соответствующий краткий протокол... Копию протокола тут же выдать жалобщику, другую же немедленно сообщить соответствующему высшему учреждению" (Там же, с.39).

В 1920 г. участие защитника на предварительном следствии было полностью упразднено(См.: Положение о народном суде РСФСР от 20 октября 1920 г.). В итоге это привело к тому, что обеспечение прав человека при производстве предварительного следствия провозглашалось хотя и важным, но далеко не главным требованием. Первостепенным оказалось расследование преступлзния, изобличение виновных с последующим наказанием в назидание другим и ему.

В УПК РСФСР 1922-1923 г. защитник в качестве участника в производство расследования не допускался. В уголовном процессе того времени господствовала точка зрения, согласно которой "если и признать целесообразность участия защитника в расследовании, то в минимальном объеме. Раннее допущение к участию в следственном действии будет мешать следователю производить допрос свидетелей, очные ставки. При наличии в деле нескольких обвиняемых, и значит, нескольких защитников нормальное ведение следствия станет просто невозможным" (Чельцов М. А. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 111). И до 1958 г. обвиняемый мог иметь защитника лишь после предания его суду.

В период хрущевской оттепели сначала в Основах 1958 г., а потом и в УПК РСФСР 1960 г. было закреплено правило, согласно которому защитник допускался к участию в предварительном следствии с момента его окончания, и лишь по делам несовершеннолетних и лиц, которые в силу своих физических и психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту, с момента предъявления обвинения. Последующая практика работы правоохранительных органов показала целесообразность введения данного правила. Откликом на это было принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1970 г., в котором рассматривались категории уголовных дел, по которым было обязательно участие защитника в предварительном следствии и судебном разбирательстве. "...В этих случаях защитник допускался к участию в деле с момента предъявления обвинения при наличии мотивированного постановления прокурора". Вполне закономерно возникал вопрос: почему интересы одних обвиняемых защитник может отстаивать с момента предъявления обвинения, других - только с момента окончания предварительного расследования и ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела? Было также неясно, почему решение такого важного вопроса ставилось в зависимость от усмотрения прокурора. Здесь возникала опасность вынесения произвольного решения, поскольку не было понятно, какими критериями будет руководствоваться прокурор при вынесении своего постановления.

"Допуск защитника по решению прокурора порождал на практике много неясностей, влекущих неидентичность применения закона, что в итоге ущемляет права обвиняемого и нередко отрицательно сказывается на результатах расследования" (Короткий Н. Н. Процессуальные гарантии неприкосновенности личности подозреваемого и обвиняемого на стадии предварительного следствия. М., 1981. С. 33).

Допуск защитника по всем уголовным делам "к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения - с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения." прошел длинный тернистый путь (См.: ч. 1 ст. 47 УПК РСФСР в ред. указов Президиума Верховного Совета РСФСР от 26 нюня 1972 г. и 8 августа 1983 г., Закона РФ от 23 мая 1992 г. и Федерального закона от 15 июня 1996 г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1972. N 26. Ст. 663; 1983. N 32. Ст. 1153; Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1972. N 25. Ст. 1389; СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2964). Только "когда начавшиеся в нашей стране демократические преобразования приняли необратимый характер и в России возобладало стремление приблизить к европейским и мировым стандартам правовое положение личности в уголовном процессе" (Международные нормы и правоприменительная практика в области прав и свобод человека М., 1993. С. 55), большинство практиков восприняло нововведения как должное, поскольку это в итоге дало возможность в ходе проведения расследования уменьшить количество ошибок и тем самым улучшить качество следствия.

В современной литературе практически не встречаются высказывания, в которых дается отрицательная оценка допуска защитника на ранних стадиях расследования преступления. (Сравним: "участие защитника в деле в момент предъявления обвинения создает помехи в работе следствия, может повлечь волокиту в расследовании и разглашении материалов дела"(Мирохин Н. П. Окончание предварительного следствия в современном уголовном процессе. Автореф. дисс. канд. юрнд. наук. Киев, 1964. С. 6), "опасность разглашения результатов расследования преодолевается правом защитника знакомиться с материалами дела с момента предъявления обвинения сохраняется в урезанном виде, имея в виду, что следователь должен решить вопрос, какие из материалов дела следует предоставлять защитнику в данный момент, а какие только лишь по окончании следствия (Цыпкин А. Л. Защитник и обвиняемый (о некоторых правовых и этических обязанностях защитника)//Проблемы социалистической законности на современном этапе советского государства. М., 1968. С. 229)).

Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления. Органы дознания, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить подозреваемому, обвиняемому, подсудимому возможность защищаться всеми установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных прав (ст. 19 УПК РСФСР). Эти органы обязаны полно, всесторонне, объективно выяснить обстоятельства, как подтверждающие, так и опровергающие обвинение.

Право подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления на защиту обеспечивается, прежде всего, требованием ч. 1 ст. 20 УПК РСФСР, обязывающей "прокурора, следователя и лицо, производящего дознание, принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства". Данная норма запрещает перелагать обязанность доказывания на обвиняемого и запрещает домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер.

В уголовно-процессуальном законе "право на защиту как обособленный конституционный принцип рассматривается в виде совокупности конкретных прав, предоставленных обвиняемому и подозреваемому для полного или частичного опровержения обвинения или смягчения уголовной ответственности" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституционное право на защиту. М., 1980. С. 25). Все права, которые есть у обвиняемого, указаны в ст. 46 УПК РСФСР. Однако одного перечисления прав недостаточно, в законе должен быть четко прописан механизм их реализации. Так, праву обвиняемого знать, в чем его обвиняют, корреспондируют обязанности следователя, закрепленные в ст. 148 (которая устанавливает срок для предъявления обвинения с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого) и ст. 154 (устанавливает правила предъявления обвинения в случае его изменения и ^исполнения) и т. д.

Как правило, обвиняемые и подозреваемые - лица, неискушенные в правовых вопросах. Поэтому, учитывая их юридическую неосведомленность, которая может явиться серьезным препятствием для реализации права на защиту, ст. 149 обязывает следователя разъяснить обвиняемому его права, предусмотренные ст. 46 УПК РСФСР, о чем делается соответствующая пометка на постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, которая удостоверяется подписью обвиняемого. Это дает возможность обвиняемому защищаться установленными законом средствами и способами от предъявленного обвинения; обеспечивает охрану его личных и имущественных прав. Однако только разъяснения прав недостаточно. "Лицо, в отношении которого была избрана мера пресечения, в особенности заключение под стражу, ставится в неравное положение не только с органами обвинения, но и с потерпевшим. В целях обеспечения действительно равных прав обвиняемые и подозреваемые нуждаются в дополнительных гарантиях по сравнению с другими участниками процесса. Эти гарантии, связанные с допуском защитника к участию в деле, позволяют обеспечить обоснованность, всесторонность, полноту расследования, оказывают положительное влияние на соблюдение принципа презумпции невиновности при собирании, фиксации и оценки доказательств" (Селезнев М. Расследование преступлений и право на защиту/Законность. 1993. N9. С. 28 - 29). Поэтому одной из основных из гарантий реализации права на защиту является возможность иметь защитника, призванного выяснить все обстоятельства дела, говорящие в пользу подозреваемого или обвиняемого, а также оказывать своему подзащитному необходимую юридическую помощь (ст.51 УПК, РСФСР). В ст. 48 Конституции РФ указывается: "Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу, предъявления обвинения".

Долгое время в уголовно процессуальном законе нашей страны существовало правило, согласно которому защитник допускался к участию в деле с момента предъявления обвинения, т. е. фактически после вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого. "Это приводило к тому, что защитник не мог в полной мере упредить предъявления необоснованного обвинения. Кроме того, адвокат не имеет, как правило, возможности в полной мере познакомиться с материалами дела в промежутке между указанными процессуальными действиями (вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого и предъявлением обвинения), а если даже и располагает таковым, то вряд ли сразу уяснит, проанализирует и оценит все необходимое для осуществления защиты (состав преступления, доказательства и т.д.)" (Короткий Н. Н. Указ. работа. С. 33). На практике это приводило к проявлению адвокатом пассивности при предъявлении обвинения и во время допроса обвиняемого.

Участие защитника в деле с момента предъявления обвинения не могло в полной мере ликвидировать неправовую практику предъявления обвинения и окончания предварительного расследования. В связи с этим рядом юристов высказывались предложения о необходимости "установления некоторого срока, который должен быть "в запасе" после предъявлении обвинения, для удовлетворения ходатайств адвоката и т. п., однако и это не может быть эффективным способом решения данной проблемы" (Короткий Н. Н. Указ. работа. С. 33). В качестве обоснования приводились следующие аргументы:

дополнительный срок мог понадобиться для выполнения некоторых следственных действий, например, на установление необходимых для предъявления обвинения доказательств, в товремя как следователь будет либо предъявлять обвинение, либо продлит срок предварительного следствия, либо предъявит обвинение без собранных доказательств;

следователь будет заинтересован в том, чтобы сразу же после вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого предъявить обвинение (ибо он будет ограничен во времени). Со своей стороны защитник до предъявления обвинения в таком случае не сможет вообще знакомиться с материалами дела, без чего его участие в деле не будет эффективным;

вряд ли следователь установит какой-либо срок для предупреждения нарушений законности после предъявления обвинения, если их можно предупредить или ликвидировать на более ранних этапах предварительного расследования.

Все это говорит о том, что необходимо допустить защитника к участию в деле на более ранних этапах расследования. "Допуск защитника к участию в деле с момента задержания подозреваемого или заключения под стражу будет способствовать своевременному выявлению и устранению ошибок, допускаемых при признании лица подозреваемым, поможет ему более активно и целенаправленно осуществлять свои нрава в уголовном процессе" (Денежкин Б. А., Якрен Ю. И. Надзор прокурора за обеспечением прав подозреваемого//Вопросы теории и практики прокурорского надзора. Саратов, 1974. С.48).

Защита всегда должна противостоять обвинению, и ее эффективность возможна только с появлением в процессе обвиняемого. Наиболее подробно эту точку зрения отстаивает В. М. Савицкий, и многие процессуалисты присоединились по существу к ней, в то же время не отрицая однако того факта, "что уголовное преследование ведется уже и в отношении подозреваемого, которому определено право защищаться" (Строгович М. С. Избр.труды. Т. 2 М., 1992. С. 198).

Многие авторы не связывают появление защитника только с появлением в процессе обвиняемого. Так, Л. Н. Васильев и Л. М. Карнсева указывают на то, что "несмотря на существенно различное процессуальное положение подозреваемого и обвиняемого, тот и другой находятся при допросе в основном в одних условиях - перед необходимостью защищать свои интересы" (Васильев А.Н., Кариеева Л. М. Тактика допроса при расследовании преступления. М., 1970. С. 110).

И. Д. Перлов говорит о тем, что "подозреваемый так же пользуется правом па защиту своих прав и законных интересов. Он защищается от подозрения, которое ему должно быть известно. Вместе с тем он защищается от грозящего ему обвинения, в которое может перерасти подозрение" (Перлов И. Д. Право на защиту. М., 1969. С. 16). Это мнение разделяют и другие авторы, например, Г. М. Резник, М. М. Славин (См.: Резник Г. М., Славин М. М. Право на защиту. М., 1976. С. 9 - 10). В развитие положения, высказанного II. Д. Перловым, П. М. Гуткин утверждает: "Совокупность процессуальных действий подозреваемого, обвиняемого и защитника, которые осуществляются в предоставленном законом порядке и направленных на определение подозреваемого, на выяснение обстоятельств, смягчающих или освобождающих его от обвинения, а также направленных на охрану личных и имущественных прав обвиняемого и подозреваемого" (Гуткин И. М. Участие защитника на предварительном следствии в советском уголовном процессе. М., 1966. С. 11).

Вряд ли можно отрицать тот факт, что в отношении подозреваемого ведется уголовное преследование. "Лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, а также лицо, которому избрана мера пресечения до предъявления обвинения, подозревается не в силу применения к ним данных мер, а потому что имеются основания к такому подозрению - (тактические данные о совершении преступления этими лицами" (Короткий Н. Н. Указ. работа. С. 38).

Обвинение в подобных обстоятельствах не применяется лишь по той причине, что собранных доказательств о совершении лицом данного преступления еще недостаточно. Не позднее чем через 10 суток они должны быть собраны, и тогдаподозрение превратится в обвинение, в противном случае придется отменить меры процессуального принуждения и сделать вывод о недоказанности преступления. Вывод о необходимости формулировки предстоящего обвинения возможен лишь в результате собирания, проверки и оценки доказательств, подтверждающих, что лицо в положение подозреваемого поставлено правильно и что его виновность в совершении преступления не вызывает сомнения, а следовательно, нет обстоятельств, исключающих уголовную ответственность этого лица. "Отрицать при такой ситуации целесообразность защиты своих прав и законных интересов подозреваемого значит отрицать деятельность по изобличению преступника в совершении преступления, то есть уголовное преследование в отношении лица" (Там же).

Обвиняемый и подозреваемый для возможности полной реализации своих прав нуждаются в помощи защитника. "Право обвиняемого и подозреваемого на помощь защитника следует понимать как необходимое условие, гарантию реализации осуществления всех других процессуальных прав" (Кобликов А. С. Право на защиту на предварительном следствии. М., 1961. С. 42).

Есть все основания полагать, что появление защитника в деле на ранних этапах производства не создает для следователя непреодолимых трудностей, но ощутимо влияет на качество расследования. Проявление положительного влияния такого участия представляется прежде всего в том, что устраняются недостатки, ведущие к возвращению дела на дополнительное расследование - такие последствия участия защитника в деле оказываются желательными не только для подозреваемого и обвиняемого, но и в конечном итоге и для самого следователя. "Если в распоряжении следователя надежные доказательства и он обладает достаточным уровнем профессионализма, ему нечего опасаться за результаты расследования, как бы активно и старательно их не опровергал защитник обвиняемого или подозреваемого. Защитник "опасен" только для неквалифицированного следователя, не уверенного в своих силах и выводах по делу, но для такого следователя аналогичную опасность представляет прокурор и суд" (Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. Дисс. д.ю.н.. Волгоград, 1997. С. 207).

В проекте УПК РФ предлагается предоставить подозреваемому пользоваться помощью защитника сразу же после привлечения к участию в деле н независимо от оснований привлечения, и такой подход к решению данной проблемы кажется более последовательным. Если законодатель согласится с положением проекта, это позволит признавать подозреваемым лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, подозреваемый будет иметь возможность прибегнуть к услугам защитника с самого начала расследования - с момента возбуждения дела либо с момента задержания или применения к нему меры принуждения (ч. 1 ст. 42 проекта).

Особую остроту в связи с допуском защитника в дело на раннем этапе расследования приобретает проблема надлежащего исполнения нормы, предусматривающей вступление защитника, избранного подозреваемым или обвиняемым, в дело в течение 24 часов с момента задержания или заключения под стражу. "Если явка защитника, избранного подозреваемым или обвиняемым, невозможна в течение 24 часов с момента задержания или заключения под стражу, лицо, производящее дознание, следователь, прокурор вправе предложить подозреваемому или обвиняемому пригласить другого защитника либо обеспечить ему защитника через юридическую консультацию". Заведующий юридической консультации или президиум коллегии адвокатов обязаны выделить защитника в течение 24 часов с момента получения соответствующего уведомления. При этом надо учесть, что уведомление "находится в пути" еще некоторое время и что выделенный адвокат не может сразу приступить к исполнению своих обязанностей. "Таким образом, вызов защитника может растянуться на длительное время... Участие защитника надо было бы обеспечить не позже, чем, допустим, через 6-12 часов после задержания. Льготы, которые получает дознаватель и следователь, значительно ограничивают право обвиняемого и подозреваемого на защиту" (Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8. М., 1992. С. 50).

Если же лицо не задержано и не арестовано, то защитник допускается с момента предъявления обвинения. В связи с этим следователь получает возможность допрашивать и передопрашивать подозреваемого в отсутствие защитника в течение нескольких суток. "Слабый, эмоционально неустойчивый и к тому же лишенный юридической помощи человек может поддаться уговорам, угрозам, ложно оговорить себя и других лиц, следовательно, желательно допускать защитника к участию в деле непосредственно перед первым допросом подозреваемого, во время этого допроса и после" (Там же. С. 51).

Среди множества гарантий права на защиту есть гарантии особого рода - это право иметь в процессе специальное лицо, отстаивающее права и законные интересы своего подзащитного. Согласно ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР "в качестве защитников допускаются: адвокат по предъявлении им ордера юридической консультации; представитель профессионального союза или другого общественного объединения по предъявлении им соответствующего протокола, а также документа, удостоверяющего личность". Однако на практике защитником практически почти всегда выступает адвокат - "профессиональный юрист, состоящий членом адвокатской коллегии" (Резник Г. М. Конституционное право на защиту. М., 1980 С. 34).

В проекте УПК РФ данное положение претерпело некоторые изменения. В ч. 2 ст. 44 указывается, что "в качестве защитников допускаются адвокаты. Если в уголовном деле по участвует адвокат, то по определению суда или постановлению судьи в качестве защитника в суде может быть допущен один из близких родственников или законных представителей обвиняемого, представителей профсоюзов и других общественных организаций по делам членов их организаций или других лиц". Данное новшество сформировано, видимо, под влиянием следственной практики. Как известно, при расследовании уголовных дел в качестве защитника фактически выступает один адвокат. Из норм УПК РСФСР о допуске законных представителен обвиняемых и иных лиц к участию в уголовном деле следует, что судебное решение о допуске указанных лиц в производство возможно только после окончания предварительного расследования и направления дела с обвинительным заключением в суд (ч. 5 ст. 47). Однако рассматриваемое право не исключает участия других лиц в расследовании. "Когда лицо, которое, в частности, является представителем любого юридического кооператива, допускается следователем или судом к участию в судебном разбирательстве уголовного дела в качестве защитника, оно может осуществлять защиту обвиняемого и после возвращения дела на дополнительное расследование и принятого к своему производству следователем" (Божьев В. П. Обеспечивается ли обвиняемому право выбора защитника? // Гос. и пр.. 1993. N 2. С. 84 - 85).

Задачи уголовного судопроизводства определены в ст. 2 УПК РСФСР: это "быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден". И если "следователь, лицо, производящее дознание, прокурор способствуют выполнению задач правосудия, устраняя общественно опасное поведение и выявляя все фактические обстоятельства дела, то защитник направляет свои усилия исключительно на обстоятельства, оправдывающие виновного или смягчающие его наказания, и он не вправе в какой-либо форме содействовать изобличению обвиняемого" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц.право на защиту. М., 1980. С. 34).

Правомерно встает вопрос: оправдана ли такая позиция? Право на защиту отнюдь не сводится к праву иметь защитника. Обвиняемому и подозреваемому предоставляются права, дающие им возможность лично защищаться от предъявленного обвинения. Кроме того, закон обязывает стоять на страже прав и интересов обвиняемого лиц, проводящих расследование. Но без участия адвоката система таких гарантий будет неполной. Обвиняемый, конечно, может защищаться сам и без посторонней помощи. Однако "если лицо, производящее дознание, следователь, прокурор - это профессиональные юристы, то противостоять им должен обладающий теми же качествами защитник, а не только обвиняемый, который в юридических вопросах обычно неопытен" (Стецовский Ю. И., Ларин А. М. Конституц. принцип обеспечения права на защиту. М., 1988. С. 7). Давно и верно сказало, что попытки "заменить защитника следователем, прокурором оказываются "благочестивым самообольщением", а обвиняемый, самому себе предоставленный, не в силах исполнить ту процессуальную (функцию, которая лежит на стороне обвиняемой" (Фойницкий И. Я. Защита в уголовном процессе как служение общественное. СПб., 1885. С. 18). По мнению Г. М. Резника, "юридическая неосведомленность в сочетании с психическим состоянием, свойственным человеку, попавшему в тяжелое и к тому же конфликтное положение, серьезно препятствует обвиняемому в реализации его прав. Чтобы эти права могли быть реализованы полностью и эффективно, обвиняемому нужна помощь со стороны знающего и опытного юриста, единственной задачей которого является осуществление его защиты" (Резник Г. М., Славин М. М. Указ. работа. С. 35).

Что касается следователя, прокурора, судьи, лица, производящего дознание, то, обязывая их стоять на страже прав обвиняемого и подозреваемого, уголовно-процессуальный закон вместе с тем учитывает их специфическое процессуальное положение, не исключая возможности односторонней обвинительной ориентации некоторых результатов следственных органов.

Следователь и лицо, производящее дознание, формулируют и предъявляют гражданину обвинение в совершении преступления. Прокурор осуществляет надзор за проведением предварительного следствия, утверждает обвинительное заключение и поддерживает его в суде сам или через своего помощника. В соответствии с этим у всех перечисленных лиц возникает самостоятельный процессуальный интерес, заключающийся в обосновании выдвинутых тезисов, в признании обвинения доказанным. Такая ситуация чревата появлением так называемого обвинительного уклона, когда объяснениям обвиняемого, выдвинутым им в свою защиту, не придается должного значения, оправдывающие доказательства не столь тщательно исследуются или попросту игнорируются. Лица, ответственные за предъявление обвинения, не могут успешно осуществить функцию защиты обвиняемого.

Суд же имеет свою важную задачу - расследование уголовного дела. Поэтому до вынесения приговора он не вправе становиться на позицию какой-либо стороны.

На государственном обвинителе, как ранее отмечалось, лежит обязанность обеспечить обвиняемому возможность защищаться от предъявленного обвинения, но свою защиту он осуществляет самостоятельно или при помощи специального лица - адвоката. В соответствии с этим различают понятия "личная защита", проводимая самим обвиняемым (подозреваемым), и "профессиональная защита", когда в уголовном процессе участвует адвокат (защитник).

Если обвиняемый или подозреваемый изъявит желание воспользоваться помощью защитника, следователь не вправе отказать. Наоборот, он обязан обеспечить реализацию указанного права. Поэтому целесообразно включить указанный случай в число других, когда участие защитника в уголовном процессе является обязательным (п. 1 ч. 1 ст. 43 проекта УПК РФ).

Существует две формы вступления защитника в дело: по персональному приглашению обвиняемого (подозреваемого) или (по его поручению или с согласия) других лиц, либо - по назначению следователя, прокурора,

По согласованию или персональному приглашению защитника является любой приглашенный в качестве защитника конкретно избранный адвокат. При этом не предусматривается никаких региональных ограничений. Обвиняемый может выбрать себе защитника по своему желанию из любой части страны, а адвокат, в свою очередь, принимает обязанность по защите в суде любой республики, края, области и т. д., независимо от места нахождения своей юридической консультации. Договоренность, достигнутая в результате беседы адвоката с клиентом, оформляется в форме соглашения. Этот документ скрепляется тремя подписями: заведующего юридической консультацией, который определяет размер гонорара и поручает ведение дела конкретному адвокату, избранному клиентом; адвоката, принявшего на себя исполнение функций защитника клиента. Подозреваемый и обвиняемый имеют право отказаться от защитника. Важно, чтобы отказ был выражен в форме свободного волеизъявления и в условиях, действительно обеспечивающих реальную возможность воспользоваться помощью защитника (См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 8 от 31 октября 1995 г.).

"Когда лицо отказывается от помощи защитника вследствие расхождения относительно обстоятельств, у него следует выяснить, желает ли он воспользоваться услугами другого защитника. Иное расценивается как нарушение права на защиту" (БВС РФ. 1992. N 5. С. 8).

Следует учитывать неизжитость из следственной практики случаев давления на подозреваемого и обвиняемого при принятии ими решений о реализации права на защиту. "Вопрос в том, желает ли лицо воспользоваться указанным правом в присутствии защитника, как это принято в суде. Однако в следственной практике возобладало мнение о правильности отказа от защитника в стадии расследования в отсутствие адвоката" (БВС РФ. 1993. N 1. С. 13). Подобная практика обеспечения права на защиту оставляет желать лучшего.

ст. 49 УПК РСФСР устанавливает случаи обязательного участия защитника. Это становится необходимым, если имеются причины, которые затрудняют обвиняемому (подозреваемому) лично осуществлять защиту, либо ему грозит столь тяжелое наказание, как смертная казнь, а также для достижения фактического равенства правовых возможностей защиты и обвинения. Участие защитника обязательно по делам:

немых, глухих, слепых и других лиц, которые в силу психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту;

лиц, не владеющих языком, на котором ведется производство;

лиц, обвиняемых в совершении преступлений, за которые в качестве меры наказания предусматривается смертная казнь;

лиц, между интересами которых имеются противоречия и если хотя бы одно из них имеет защитника; делам, которые будут рассмотрены судом присяжных, защитник должен участвовать с момента предъявления обвиняемому для ознакомления всех материалов дела (ч. 1 ст. 426 УПК РСФСР);

по делам лиц, совершившим общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, а также заболевших душевной болезнью после совершения преступления - с момента установления факта душевного заболевания (ст. 405 УПК РСФСР).

Случаи обязательного участия защитника в деле проект УПК РФ в основном перенимает из старого уголовно-процессуального кодекса.

В случае обязательного участия защитника в деле, если он не приглашен самим обвиняемым, подозреваемым или другим лицом по их просьбе, следователь выносит постановление о выделении защитника, которое является обязательным для профессиональной организации адвокатов (ч. 3 ст. 46 проекта УПК РФ). Подобное новшество позволяет повысить надежность и действенность обеспечения права на защиту. Как и действующий закон, проект УПК РФ одним из обязательных оснований участия защитника в деле признает наличие у подозреваемого или обвиняемого физических или психических недостатков, в силу которых подозреваемый или обвиняемый не может самостоятельно осуществлять свое право па защиту. Характеристика понятия "физический или психический недостаток" содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ ("лица, хотя и признанные вменяемыми, но страдающие постоянным или временным расстройством душевной деятельности, существенным дефектом речи, зрения, слуха или другим тяжелым недугом"). Однако это разъяснение не является исчерпывающим. Видимо, оно и не может быть исчерпывающим, поскольку, как подметил С. П. Щерба, "по своему характеру физические и психические недостатки чрезвычано разнообразны и для следователя важно знать их характерные признаки, влияющие на способность лица к самостоятельной защите своих прав и интересов" (Щерба С. П. Расследование и судебное разбирательство по делам лиц, страдающих физическими недостатками. М., 1975. С. 8). Анализируя возможное производство по уголовному делу и основываясь на принципах гуманизма, можно говорить о том, что к числу лиц, которые не могут самостоятельно осуществлять свое право на защиту, помимо тех, на которых есть прямое указание в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, следует также относить безногих, безруких, калек, лиц с различными уродствами, немощных, престарелых, инвалидов; "если их физические и психические недостатки препятствуют обвиняемому, подозреваемому реализовать хотя бы одно из предоставленных ему законом прав, то наличие такого недостатка должно расцениваться как процессуально значимое обстоятельство н влечь все правовые последствия его установления" (Щерба С. П. Теоретические основы и особенности уголовного судопроизводства по делам лиц, страдающих физическими и психическими недостатками. Автореф. дисс. д.ю.н.. М., 1990 С. 22 - 23).

В правовой литературе очень часто возникают споры о том, с какого момента адвокат приступает к выполнению возложенных на него обязанностей по существу защиты.

Так, по мнению Р. Д. Рахунова, "с момента допуска следователем адвоката к участию в деле он должен приступить к выполнению возложенных на него обязанностей по осуществлению защиты" (Рахунов Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности, М., 1961. С. 218). При этом он уточняет, что "именно в данный момент, а не при получении в юридической консультации ордера на ведение защиты, как иногда считается, адвокат принимает на себя обязанности защиты подозреваемого, обвиняемого" (Там же. С. 218).

Ю. И. Стецовский не соглашается с таким мнением, считая, что это "удобно для адвоката, но не согласуется с законом" (Стецовский Ю.И. Адвокат в уголовном судопроизводстве. М., 1972. С. 40). Л. Д. Кокорев, как бы продолжая данную мысль, уточняет, что "такая позиция направлена против обеспечения обвиняемому права на защиту, так как фактически лишает его возможности иметь защитника" (Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж, 1993. С. 113). "Защитник считается приглашенным только после ознакомления с делом и беседы с возможным подзащитным, в ходе которой обвиняемый соглашается с позицией, намеченной адвокатом" (Стецовский Ю. И. Советская адвокатура. М., 1989. С. 232 - 233).

Действительно, с момента подписания соглашения адвокат отвечает за выполнение принятой обязанности. "Адвокат получает ордер па ведение дела, подписанный заведующим юридической консультацией, который предоставляет право на вступление в процесс и осуществление всех полномочий по защите" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц.право на защиту. М., 1980. С. 39).

В ходе процесса может оказаться, что в силу ряда причин избранный адвокат не может участвовать в деле. В такой ситуации заведующий юридической консультации обычно рекомендует заключить соглашение на осуществление защиты с другим членом коллегии. "В тех случаях, когда участие избранного обвиняемым защитника невозможно в течение длительного срока, следователь и суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника или назначить обвиняемому защитника через коллегию адвокатов" (ч. 3 ст. 48 УПК РСФСР). Защитник назначается обвиняемому и когда его участие является обязательным.

Защитник по назначению может быть лишь в тех случаях, когда обвиняемый действительно по собственной воле отказывается от права избрать себе адвоката; в этом случае на следователя, прокурора и суд возлагается обязанность обеспечить участие защитника в деле (ч. 3 ст. 49 УПК РСФСР). Невыполнение данной обязанности рассматривается как нарушение права на защиту и влечет за собой отмену приговора (п. 4 ч. 2 ст. 345).

Как нарушение права на защиту следует рассматривать и замену следователем защитника, избранного подозреваемым, обвиняемым.

Адвокат не вправе отказаться от защиты. Это служит для обвиняемого, подозреваемого гарантией пользоваться помощью юриста-профессионала независимо от тяжести преступления и иных обстоятельств. В ст. 48 Конституции РФ предусмотрено: "Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи". Поэтому расхождение с подзащитным в вопросе о его виновности не является основанием для отказа на осуществление защиты. Такое мнение адвоката основывается не на его осведомленности о совершенном преступлении, а на убежденности, сформированной в результате оценки имеющихся в деле доказательств. То обстоятельство, что всегда имеется возможность выступить с критикой выдвинутого тезиса, хорошо известно специалистам в области научных исследований.

Защитник не ставится в число участников процесса, обязанных принимать решение на основе своего внутреннего убеждения. Решение о виновности или невиновности принимает не адвокат, а судья. "Профессиональный долг защитника состоит в квалифицированном и добросовестном анализе доказательств защиты. А такие доказательства есть в любом деле, тем более в таком, в каком обвиняемый не признает себя виновным. Показания обвиняемого - судебное доказательство. Только низким уровнем культуры, непониманием задач, стоящих перед адвокатом в уголовном процессе, можно объяснить упреки в адрес адвокатов, когда их активное поведение характеризуется как "противное правосудию", выгораживание преступника" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 49).

Недопущение возможного расхождения адвоката и подзащитного в вопросе виновности - это только внешняя сторона анализируемой ситуации, при этом такая внешняя процессуальная солидарность не устраняет внутреннего расхождения позиций адвоката и подзащитного. Мы можем говорить, что у защитника, как и у врача, первейшая заповедь - "non negere" - не навредить. Поэтому в случае сомнения, когда адвокат под воздействием своего подзащитного, отрицающего свою вину, сознает слабость и малоубедительность такой позиции, видит, что суд с ней согласится, то он "должен поделиться с подзащитным своими соображениями по поводу доказанности обвинения, а также о том, как может повлиять избранная позиция на исход дела. Но ставить свое участие в деле в зависимость от того, признает или нет обвиняемый свою вину, адвокат не вправе. Тем более он не вправе открыто вставать на сторону обвинения, выражая свое мнение о не согласности с позицией обвиняемого перед органами и должностными лицами, ведущими уголовный процесс" (Ларин А. М. Презумпция невиновности. М., 1982. С. 78 - 79). Адвокат ни при каких обстоятельствах "не может превращаться в обвинителя и признавать своего подзащитного виновным, когда тот отрицает вину" (Степанов В. Каким быть закону об адвокатуре // РЮ. 1994. N 3. С. 12). Подводя итог, можно сказать, что "правильное решение рассматриваемого вопроса состоит в том, чтобы позиции обвиняемого или подозреваемого, отрицающего свою вину, адвокат не противопоставлял свое утверждение о его виновности, а защищал так, как требует закон, т. е. извлекал из материалов уголовного дела и использовал для защиты все, что опровергает подозрение или обвинение" (Петрухин И. Л. Вам нужен адвокат. М., 1993 г. С. 203). Такие обстоятельства адвокат не может обойти молчанием, "поэтому для наиболее полной, защиты он должен избрать альтернативную позицию. Суть ее состоит в том, что, приводя доказательства в пользу подзащитного, адвокат одновременно представляет собранные по делу обстоятельства, смягчающие ответственность или изменяющие квалификацию совершенных действий в благоприятную для последнего сторону на случай вынесения обвинительного приговора" ((Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 57).

Требование процессуальной солидарности адвоката со своим подзащитным должно распространяться на дела всех категорий обвиняемых, в том числе и лиц, страдающих физическими и психическими недостатками. "Они признаются законом вменяемыми лицами, т.е. способными отдавать отчет своим действиям и руководить ими, а поэтому подлежат уголовной ответственности и наказанию" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 50). На основании этого мы можем сделать вывод о том, что игнорировать их позицию при осуществлении защиты адвокат не вправе.

Расхождение в позиции адвоката и подзащитного по общему правилу допускается в случае, когда "обвиняемый признает себя виновным, а адвокат считает виновность недоказанной или расценивает ситуацию как самооговор, настаивая на невиновности защищаемого им лица" (Мотовиловкер Я. О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль, 1976. С. 5). Здесь, по мнению Г. Резника и М. Славина, "адвокат обязан употребить все соответствующие закону средства и способы, чтобы опровергнуть ложность признания подзащитного и помочь суду (следователю) установить истину по делу" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 53). Поскольку "самооговор - это не его личное дело, обществу не безразлично, кто понесет ответственность за совершенное преступление. Нельзя допустить, чтобы виновность одного взял на себя другой. Каждое зло, каждая несправедливость вредны как личности, так и обществу в целом" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 53).

Отказ адвоката от осуществления защиты возможен только в случае, "если он считает, что в силу недостаточной своей профессиональной подготовки не сможет на достаточном уровне провести защиту. Обычно в этом случае он рекомендует обратиться к коллеге" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 43).

Часто возникает вопрос: вправе ли адвокат разойтись со своим подзащитным в средствах защиты? Ответ на него для многих юристов однозначен. Защитник - самостоятельный субъект процесса. Он не зависит от незаконных и необоснованных притязаний обвиняемого, подозреваемого, поэтому не только вправе, но и обязан, если клиент требует от него незаконных средств защиты, например, использования подложных доказательств, отказаться от их использования. "Интерес обвиняемого, который выражается в стремлении оправдаться либо достигнуть смягчения ответственности всегда законен, и у адвоката возникает обязанность этот интерес защищать, но делать он это должен безупречным в правовом и нравственном отношении средствами" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 53).

В отличие от защитника "обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника" (ч. 1 ст. 50 УПК. РСФСР). Такой отказ допускается по инициативе самого обвиняемого. А может ли обвиняемый отказаться от защитника в тех случаях, когда закон требует обязательного его участия? УПК РСФСР однозначно решает этот вопрос: "отказ от защитника в случаях, предусмотренных пунктами 2, 3, 4 и 5 ст. 49, не обязателен для ... следователя, прокурора". Но "принудительная защита связана с умалением достоинства человеческой личности" (Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности. // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8 М., 1992. С. 49). Действительно, если человек признается способным нести уголовную ответственность, то тем самым подтверждается его процессуальная дееспособность, в частности, вести защиту самостоятельно или приглашая защитника. А если это так, то можно согласиться с И. Л. Петрухиным, который указывает, что "защита по принуждению основывается на ложной интерпретации идеалов гуманизма" (Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности. // Актуальн. вопр. борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8 М., 1992. С. 49).

Для обеспечения реальности права подозреваемого, обвиняемого на защиту существенна та же норма, предоставляющая возможность освобождения, полного или частичного, от оплаты помощи адвоката, в том числе и по решению органа дознания, следователя, прокурора, суда (ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, ст. 22 Положения об адвокатуре, ч. 7 и 8 ст. 47 УПК РСФСР). Так, в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ устанавливается, что "в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно".

По общему правилу оплата работы адвоката производится по соглашению из средств клиента. Однако заведующий юридической консультации или президиум коллегии адвокатов вправе освободить клиента, исходя из его имущественного положения, полностью или частично от оплаты юридической помощи (ч. 3 ст. 22 Положения об адвокатуре). Освобождаются от оплаты защитника подозреваемые и обвиняемые, "когда адвокат участвовал в производстве дознания и предварительного следствия ... по назначению,без заключения соглашения с клиентом" (ч. 8 ст. 47 УПК РСФСР).

В случае освобождения от оплаты юридической помощи заведующим юридической консультации или президиумом коллегии адвокатов оплата труда адвокатов производится из средств коллегии, а если от оплаты освобождает орган дознания, следователь, прокурор, суд, в производстве которых находится дело, то расходы относятся на счет государства (ч. 4 и 5 ст. 22 Положения об адвокатуре). Однако, как отмечает И. Л. Петрухин, "далеко не везде имеются бюджетные фонды оплаты защитника по назначению. По общему правилу они незначительны и не могут компенсировать труд адвокатов" (Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности. // Актуальн. вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8 М., 1992. С. 47). Проект УПК РФ (ч. 5 и 6 ст. 15) также устанавливает возможность полного или частичного освобождения от оплаты труда адвоката.

Одной из основных гарантии права на защиту является неразглашение адвокатом тайны доверителя. Это требование вытекает из отношений взаимного доверия между защитником и клиентом. Сейчас адвокатская тайна является не только нравственной, но и правовой нормой (п. 1 ч. 2 ст. 72 УПК РСФСР). Однако эта норма на практике у многих вызывает непонимание, поскольку каждый гражданин несет моральную, а в ряде случаев и правовую обязанность сообщать компетентным органам о ставших ему известных преступлениях. "Предметом адвокатской тайны могут стать сведения о незарегистрированном или нераскрытом преступлении, следовательно, налицо противоречие и с государственными интересами, и с моралью" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 55). Адвокатская тайна - достояние специфической профессиональной морали, равно как "ложь во спасение" - отличительная черта врачебной этики. Но никакого противоречия с интересами государства и моралью общества, ни в том, ни в другом случае нет" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 55). Это противоречие не возникает потому, что обвиняемый, подозреваемый - только человек, вину которого только еще предстоит доказать, и лишать его права на защиту - значит поступать безнравственно. Доверительные отношения адвоката и клиента, на которых стоит институт защиты, были бы с самого начала безнадежно подорваны возможностью разглашения полученных адвокатом сведений. "Обвиняемый должен видеть в защитнике верного друга, надежного помощника, мудрого советчика в несчастье. Защитнику открывают тайны души, ему стараются разъяснить свою виновность или объяснить падение свое, скрывая от других свой позор, особые подробности личной жизни и семейного быта" (Резник Г. М., Славин М. М. Конституц. право на защиту. М., 1980. С. 55). Действительно, при такой ситуации очевидна аморальность злоупотребления доверием человека, оказавшегося в тяжелой ситуации. Охрана доверия и искренности в отношении адвоката и подзащитного заключается также и в том, что первооснова получения информации от адвоката в принципе является весьма сомнительной. Поскольку маловероятно, что обвиняемый станет ни с того ни с сего посвящать адвоката а прошлую преступную жизнь, которая неизвестна оперативным и следственным органам, а сам по-прежнему будет стремиться избежать уголовной ответственности. Что касается признания адвокату в совершенном преступлении, которое обвиняемый на следствии отрицает, то, во-первых, это преступление уже раскрыто н служит предметом разбирательства, а во-вторых, доказательственное значение сообщение адвоката о внепроцессуальном признании своего подзащитного в юридическом отношении равно обвинению, так как беседа между ними происходила наедине, а публично свою вину обвиняемый отрицает.

Хотя в последнее время роль и влиятельность защиты в стадии расследования преступления возрастает, ее результаты не всегда в полной мере устраивают клиента. В качестве одного из радикальных методов повышения эффективности защиты по уголовным делам предлагается ввести в российский уголовный процесс институт "параллельного расследования", под которым понимается проведение одновременных следственных действий защитником по выявлению оправдывающих или смягчающих ответственность обстоятельств с изложением своих выводов в оправдательном заключении или в заключении о смягчении ответственности. По мнению Н. Горя, "такое заключение и другие представленные адвокатом документы должны направляться в суд вместе с уголовным делом, обвинительным заключением, составленным следователем" (Горя Н. Принцип состязательности и функция защиты в уголовном процессе // СЮ. 1990). Указанная идея находит поддержку в теории уголовного процесса (См.: Пастухов М. И. Реабилитация невиновных: основы правового института. Минск, 1993. С. 83; Петрухин И. Л. Судебные гарантии прав личности. // Актуальн. вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. Вып. 8 М., 1992. С. 52). Более того, в проекте УПК РФ предлагается закрепить право обвинения и защиты направлять в суд "собранные ими доказательства и аргументы в пользу той или иной версии" (Шведов Н., Завидов Б. Готовность к ведению суда присяжных // РЮ. 1994. N 5. С. 12).

Однако подобные идеи, несмотря на их привлекательность с точки зрения обеспечения прав личности, некоторые авторы считают иллюзорными для российского уголовного процесса. Так, по мнению В. С. Шадрина, "на первый взгляд они оправданы необходимостью усиления состязательности в процессе, что согласуется с конституционным положением об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (ст. 123 Конституции РФ)" (Шадрин В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. Дисс. докт. юрид. наук. Волгоград, 1997. С. 223). Но вместе с тем он указывает на то, что состязательность при всей желанности внедрения и усилении ее элементов в стадии расследования не может достичь того значения, какое ей принадлежит в стадии судебного разбирательства. Введение института "параллельного расследования", по мнению его противников, может лишь сломать сложившуюся систему российского уголовного процесса.

Такая форма состязательности характерна для англо-американского уголовного процесса. Сторонники данного института обоснованно считают, что "внедрение положений состязательности западного образца в неприспособленную для этого систему российского уголовного процесса способно лишь разрушить сложившийся порядок расследования преступления" (Ковтун Н. Н. Ред.: Пастухов М.И. Реабилитация невиновных: основы правового института. Минск, 1993 // гос. и пр.. 1994. С. 13).

Идея параллельного расследования нашла выражение в проекте Общей части УПК РФ, подготовленного в ГПУ при Президенте РФ, в форме предоставления защитнику права осуществлять частные расследовательные меры, в том числе посредством частных детективов (п. 5 ч. 1 ст. 89); путем проведения частных следственных действий с участием "наблюдателя" (ст. 101) и посредством использования в качестве доказательств протоколов частного осмотра, частного освидетельствования, частного обыска и т. д. (ч. 1 ст. 161).

Несмотря на то, что институт "параллельного расследования" признан гарантировать права личности и в частности право на защиту, он часто подвергается критике, и именно с позиций обеспечения прав граждан (См.: Кокоров Л. Д. Судебные реформы под влиянием идей М. С. Стороговича // Юридические записки. Вып. 2. Воронеж, 1995. С. 13) и установления истины по уголовному делу (См.: Лукашевич В. З., Шимановский В. В. Предварительное расследование должно быть эффективным // Вопросы совершенствования прокурорско-следственной деятельности. Вып. 8. СПб., 1996. С. 68). Так, С. А. Шейфер говорит о том, что "указанная конструкция является искусственной, нежизнеспособной, вступающей в явное противоречие с установленными основами доказывания в отечественном процессе" (Шейфер С. А. Проблемы правильного регламентирования доказывания в уголовно процессуальном законодательстве РФ // гос. и пр.. 1995 г. N 10. С. 100).

Таким образом, есть все основания считать, что институт частных следственных действий защитника неприемлем с разных точек зрения. И дело здесь не только в особенностях процесса, не позволяющего довести состязательность в расследовании до уровня, который она имеет в стадии судебного разбирательства. Само но себе "параллельное расследование" не панацея. Его возможности не столь велики, как может показаться на первый взгляд, к тому же, как показывает практика стран, где оно есть, оно используется не лучшим образом. По свидетельству представителей уголовного процесса США, "расследование, проводимое самим защитником, в основном ограничивается собеседованием с подзащитным. Только из ряда вон выходящие обстоятельства могут вынудить адвоката после того, как было совершено преступление, и полицию взяться за новое расследование: обычно он полагается на сведения, сообщенные ему обвиняемым, и на то, что он может узнать у обвинителя" (Ллойд Л. Отказ в проведении уголовного процесса в США. М., 1985. С. 87).

По мнению многих российских правоведов, "имеющиеся сейчас в распоряжении адвоката возможности вполне позволяют осуществлять деятельность по самостоятельному исследованию обстоятельств совершения преступления, именуемую предпроцессуальной" (Стецовский Ю. И., Ларин А. М. Конституционное обеспечение обвиняемому права на защиту. М., 1988. С. 312). К непосредственным результатам такой "предпроцессуальной" или допроцессуальной деятельности защитника относятся, в частности, "документы, истребуемые им у государственных или общественных организаций; предметы и документы переданные ему подозреваемым или другими лицами; впечатления от беседы с другими лицами; осведомленность об обстоятельствах дела и т. д. Нет юридических препятствий, чтобы по просьбе адвоката его собеседник зафиксировал все известные ему обстоятельства в виде объяснительной записки или фонограммы, которая затем может быть представлена следователю или в суд" (Стецовский Ю. И., Ларин А. М. Конституционное обеспечение обвиняемому права на защиту. М., 1988. С. 312). Защитник "вправе осмотреть место происшествия или другие обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, составлять план, схему, производить фото-, видео- киносъемку, если эти действия не нарушают права и свободы кого-либо. Полученные таким образом материалы могут иметь доказательственное значение или служить основанием для удовлетворения следователем ходатайств защитника о получении новых или проверки имеющихся доказательств" (Стецовский Ю. М. Если человек обвиняется в совершении преступления. М., 1988. С. 74).

Проект Федерального закона "Об адвокатуре" предусматривает расширение возможностей защитника во время расследования. Так, адвокату предоставляется право:

1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе у граждан с их согласия, а также запрашивать справки, характеристики, иные документы из государственных и иных организаций, предприятий любых форм собственности, которые обязаны в установленном законом порядке выдать эти документы или их копии;

2) запрашивать с согласия клиента мнения специалистов для разъяснения возникающих в связи с оказанием юридической помощи вопросов, требующих специального познания;

3) с разрешения следователя применять технические средства (компьютер, видео-, звукозапись, фотографирование, множительную технику и иную технику) при оказании юридической помощи в предварительном расследовании.

В данном проекте уже не упоминается о праве адвоката "осуществлять частно-расследовательские меры", как предусматривалось в ранее опубликованном проекте Федерального закона "Об адвокатуре".

"Конструкция защиты располагает возможностями для собирания доказательств и обоснования своих выводов" (Петрухин И. Л. Вам нужен адвокат. М., 1993. С. 325). Однако важно не только иметь такие права, но и эффективно их использовать. К сожалению, на практике они реализуются не в полной мере. Участие защитника в следственных действиях, проводимых с участием его подзащитного, зависит не только от самого адвоката, но и от следователя, от организации и проведения данного действия. Поэтому "когда защитник изъявляет желание принимать участие в следственных действиях, следователь должен заблаговременно уведомить его о времени и месте проведения данного действия. Неизвещение следователем защитника о дополнительных следственных действий с участием его подзащитного в судебной практике расценивается как нарушение права на защиту" (БВС РФ. 1990. N 2. С. 10). Вместе с тем следует иметь в виду, что по мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, "закон не обязывает следователей извещать защитника о всех следственных действиях с участием его подзащитного, если об этом заранее не заявлено ходатайство" (БВС РФ. 1992. N 4. С. 8 - 9). Адвокаты по своему опыту знают, что если заблаговременно поставить следователя в известность о намерении участвовать в следственных действиях, то письменное ходатайство возымеет действие, следователь обычно уведомляет защитника о проведении следственных действий по телефону.

Подводя итог, мы можем говорить о том, что на предварительном следствии силы защитника и обвинения явно не равны. Это выражается в следующем:

1) до сегодняшнего дня закон умалчивает о том, допускается ли защитник к участию в деле на первый допрос или после, при этом возможна ситуация, когда задержанный, лишенный защитника, находится во власти следователя и прокурора;

2) удовлетворение ходатайств защитника во многом зависит от усмотрения обвинителя, при этом адвокат вынужден выступать в роли просителя;

3) доказательственные материалы формируются следователем, прокурором, а у защитника остается лишь небольшая возможность влиять на этот процесс;

4) жалобы адвоката на ход предварительного расследования рассматривает прокурор, ответственный за деятельность обвинения.

Вместе с этим следует отметить, что у адвоката есть реальная возможность участвовать во всех следственных действиях с участием его подзащитного, иметь с подзащитным свидания наедине без ограничения их количества и продолжительности: законодательно закрепляется свидетельский иммунитет адвоката; предусматривается полное или частичное освобождение подозреваемого и обвиняемого от оплаты юридической помощи.

В настоящее время необходимо провести реформирование предварительного расследования. Обвинение и защита должны иметь равные права и состязаться перед судебным следствием

Описание предмета: «Адвокатура»

Адвокатура - Отрасль права занимающаяся правовым регулированием построения и деятельности коллегии адвокатов, порядка оказания адвокатами юридической помощи населению, включающую участие в различных видах судопроизводства в качестве защитников либо представителей потерпевшего, истца, ответчика и др. лиц, отстаивающих свои интересы.

Внимание!

Банк рефератов, курсовых и дипломных работ содержит тексты, предназначенные только для ознакомления. Если Вы хотите каким-либо образом использовать указанные материалы, Вам следует обратиться к автору работы. Администрация сайта комментариев к работам, размещенным в банке рефератов, и разрешения на использование текстов целиком или каких-либо их частей не дает.

Мы не являемся авторами данных текстов, не пользуемся ими в своей деятельности и не продаем данные материалы за деньги. Мы принимаем претензии от авторов, чьи работы были добавлены в наш банк рефератов посетителями сайта без указания авторства текстов, и удаляем данные материалы по первому требованию.