Проблемы динамики и преемственности в межгосударственных отношениях - Банк бесплатных рефератов, курсовых, дипломных работ

Воспользуйтесь формой поиска по сайту, чтобы найти реферат, курсовую или дипломную работу по вашей теме.

ИНСТИТУТ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Проблемы динамики и преемственности в межгосударственных отношениях

Политические проблемы международных систем и глобального развития

диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

Основная идея исследования. В данном труде разработана концепция многофакторного равновесия, которая позволяет проводить анализ динамики и преемственности межгосударственных отношений, прежде всего - двусторонних, в широких исторических рамках. Разработка этой концепции являлась основной МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ЗАДАЧЕЙ данного исследования. Как будет показано ниже, этот подход не только дает возможность рассматривать в комплексной взаимосвязи политические и экономические проблемы, вопросы безопасности и экономики (необходимость такого рассмотрения признана повсеместно), но и задает этой взаимосвязи новые измерения, т.е. дает возможность учесть социальные и культурные факторы при анализе мощи государства, проанализировать взаимосвязь безопасности и экономики, и ряд других сочетаний факторов развития, которые не могут быть изучены в комплексе в рамках существующих подходов. В работе это сделано на примере исследования взаимоотношений между Россией и Китаем. Предлагаемый концептуальный подход дает возможность пронаблюдать взаимную динамику различных факторов в исторической перспективе, а следовательно, увязать прошлое и настоящее, что трудно сделать в историческом исследовании. Концепция многофакторного равновесия не является теорией в традиционном смысле, ибо нс ставит целью зафиксировать превалирующий порядок вещей, она в гораздо меньшей степени, чем другие теории, подвержена идеологической или геополитической конъюнктуре, которая все еще, по нашему мнению, определяет большинство современных исследований в данной области.

Стремление понять динамику и преемственность российско-китайского взаимодействия при помощи концепции многофакторного равновесия стимулирует комплексный анализ, хотя она, как и всякое аналитическое построение, представляет собой некоторое упрощение реальности. В нашем бескомпромиссно современном мире множественных реальностей задача приблизиться к такому "неопозитивистскому" и "неоструктурному" пониманию может показаться необычной. В настоящее время, как отмечают авторы авторитетной международной "Новой энциклопедии политических наук", "'научные' претензии на 'истину', 'рациональность', 'объективность' и 'реальность' подвергаются новому критическому осмыслению по мере того, как происходит отход от относительной концентрации на механических, каузальных объяснениях в сторону большего интереса к исторически обусловленным интерпретационным теориям". [1]

Тем не менее, "поле пересечения" этих теоретических крайностей изучено недостаточно, и если мы откажемся свести позитивизм к простому эмпиризму, [2] то можно будет пойти по пути сочетания теоретических рассуждений с практическими намерениями, которые нередко встречаются в теориях международных отношений. Если не только исследователи и политики, но и правительства России и Китая серьезно выступают за строительство российско-китайских отношений нового типа, которые должны лучше, чем раньше вписаться в новую международную систему отношений, то тогда при любом пересмотре отношений следует руководствоваться отнюдь не интуитивными умозаключениями, а точной АНАЛИТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИЕЙ, прошедшей эмпирическую оценку. Кроме того, применяемая концептуальная схема должна быть свободна от грубых идеологических или геополитических соображений, которые все еще используются многими китайскими и российскими специалистами в этой области. Предлагаемая в нашей работе аналитическая концепция имеет НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ МЕТОДОЛОГИЧЕСКУЮ ЦЕЛЬ:

1. Goodin, Robert E. and Hans-Dieter Klingeman. A New Handbook of Political Science, Oxford, UK & New York: Oxford University Press, 1996, с. 450. 2. Smith, Steve, Ken Booth and Marysia Zaiewski. International Theory: Positivism & Beyond Cambridge, UK.: Cambridge University Press, 1996, с. 17; Хвостова К.В. и Финн В.К. Проблемы исторического познания, Москва: РГТУ, 1997, с. 256

2. Smith, Steve, Ken Booth and Marysia Zaiewski. International Theory: Positivism & Beyond, UK: Cambridge University Press, 1966, с. 17; Хвостова К.В. и Финн В.К. Проблемы исторического познания, Москва, РГТУ, с. 256

показать, что стоит за динамикой (изменениями) в межгосударственных отношениях, как инициировались и инициируются эти изменения вообще и в отношениях между Россией и Китаем, в частности. Этот вопрос практически не разрабатывался ни в пол1тгологических, ни в исторических исследованиях, тем более связанных с российско-китайскими отношениями, в то время как его решение (либо просто правильная постановка) может помочь в выявлении факторов, способных инициировать изменения в отношениях между нашими странами в будущем.

В этой связи возникает еще один вопрос: в какой степени разработанная нами аналитическая концепция может применяться в исследованиях более широкого характера, чем просто анализ российско-китайских отношений, или какого-то иного международного явления?

Как нам представляется, поскольку концепция многофакторного равновесия представляет собой КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД, то ее применение дает возможность решить многие проблемы, и, в частности, объяснять и анализировать двусторонние отношения между теми государствами, которые в своей повседневной жизни придают важное значение историческому прошлому и различиям в культурном наследии (в качестве примера можно привести Россию, Китай, государства Азиатско-Тихоокеанского региона /АТР/, государства Центральной Азии, вообще государства постсоветского пространства и т.д.). Поскольку концепция многофакторного равновесия имеет "чисто" аналитическую базу для построения, она также может применяться в качестве общей схемы, а в изучении международных отношений может рассматриваться одновременно как общий и, одновременно, более специализированный вариант так называемого системно-теоретического (или "научного") реализма. Таким образом, подход с позиций многофакторного равновесия к динамике и преемственности отношений является методологической попыткой "уложить" общесистемные формулировки в рамки качественно-аналитической схемы ддя анализа на "среднем уровне" и на среднесрочные перспективы, в котором рассматриваются

как экзогенные (внешние), так и эндогенные (внутренне присущие) детерминанты "объекта" анализа, и который базируется на позициях реализма с включением параметров эволюционного развития.

Есть ли основания говорить о том, что успехи экономической реформы в Китае, а также политико-экономический хаос в Советском Союзе, приведший к распаду СССР и образованию пятнадцати государств на его территории, позволяют по-новому взглянуть на четырехсотлетнее геополитическое соперничество между Россией и Китаем? Или же новый этап международных отношений позволяет отказаться от идеи соперничества государств и говорить о партнерских отношениях нового типа - отношениях конструктивного сотрудничества? Что означает распад Советского Союза и неспособность российских политиков стабилизировать Россию на фоне необычайного экономического роста Китайской Народной Республики (КНР) в условиях наблюдаемой там политической стабильности, если не сказать авторитарности? Корректна ли такая постановка вопроса? Следует ли рассматривать такую ситуацию как коренную перемену в отношениях между нашими государствами или как ограниченный сдвиг сиюминутного характера? Что может скрываться за постановкой этих вопросов: чисто страноведческие проблемы или же эти "узкие" страноведческие вопросы выводят нас на методологический уровень и заставляют задуматься о необходимости переформулирования многих вопросов, связанных с общими теоретическими подходами к истории международных отношений?

Важно найти ответ на следующие вопросы: возможно ли, в методологическом плане, увязать российско-китайские отношения прошлого и настоящего в рамках единого концептуального подхода? Если возможно, то какой подход следует применять для увязки прошлого и настоящего межгосударственных отношений? Что он может добавить к существующим подходам? Какие гипотетические предположения могут быть сформулированы на базе такого подхода? Как конкретно увязать российско-китайские отношения прошлого и настоящего, чтобы показать их преемственность, одновременно, не забывая о динамике? Как составить прогнозы возможного развития отношений в будущем? Какие аналитические рекомендации с учетом последствий того или иного внешнеполитического решения могут быть выработаны на базе такого подхода?

Другими словами предложенная в исследовании концепция многофакторного равновесия создает единую структуру для анализа дошлых и нынешней ситуаций на примере российско-китайских отношений и позволяет посмотреть на возможное будущее соотношение факторов, сопоставляя их с нормативными установками, имеющими конкретные внешнеполитические последствия.

При всем множестве публикаций предшествующих авторов, детально рассматривающих те или иные аспекты российско-китайских и советско-китайских отношений, до сих пор не появилось практически ни одного труда, в котором были бы исследованы поставленные выше вопросы и содержался бы комплексный анализ всей истории российско-китайского взаимодействия.

С точки зрения МЕТОДОЛОГИИ работа носит междисциплинарный характер, поскольку в силу комплексного характера исследования она затрагивает не только, и не столько, область истории международных отношений с ее традиционным проблемно-хронологическим подходом, но и сферу политологического анализа, сочетая исторический и логический методы исследования.

ЦЕЛЬ данной работы состоит в том, чтобы проследить и объяснить преемственность и динамику российско-китайских отношений с учетом возможных вариантов их дальнейшего развития, а также разработать методологическую схему для понимания четырехсотлетней истории отношений между Россией и Китаем, которые и являются ХРОНОЛОГИЧЕСКИМИ РАМКАМИ работы, Использованная в нашем исследовании МЕТОДИКА основана на применяемой к анализу международных отношений общей теории систем, а также ее различных модификаций. Если говорить о западных работах, то это прежде всего разработки Дж. Клира, Б. Лангефорса, Г. Фитцжеральда, посвященные общей теории систем и основам системного анализа, Р. Кавалло о системном подходе к общественным наукам и Б. Медины о структурном анализе систем. Мы использовали работы Дж. Лиски о равновесии в международных отношениях, М. Каплана и С. Рассет о системно-функциональном подходе к международным отношениям, "динамическую" теорию М. Николсона, информационную теорию Э. Расмусена, теорию турбулетности в международных отношениях Дж. Розенау, идеи прерывистости экономических отношений, выработанные Ж. Россером, работы Ф. Зэйгара и Д-М. Килгура и идеи "разбалансированного равновесия" в международных отношениях, выработанные И. Галтунгом. Естественно, что эти работы сопоставлялись с другими исследованиями общетеоретического профиля, прежде всего К. Уолтца, Р. Гилпина, Д. Дейча, Р. Кохэйна, Г. Моргентау, Дж. Пая, М. Хааса, П. Виотти и М. Кауппи и др. [3] В

3. Klir, George J. (ed.) Trends in General Systems Theory, New York: Wiley-interscience, 1972; Klir, George J. An Approach to General Systems Theory, New York: Van Nostrand Reinhold Co., 1969; Langefors, Borje. Theoretical Analysis of Information Systems, 4th ed., Philadelphia, PA: Auerbach Publishers Inc., 1973; FitzGerald, Gerry, Ardra F. FitzGerald, and Warren D. Stallings, Jr" Fundamentals of Systems Analysis, 2nd. ed.. New York: John Wiley & Sons, 1981; Cavallo, Roger E. The Role of Systems Methodology in Social Science Research, 2 Vols., The Hague: Martinus Nijhoff Publishing House, 1979; Medina, Barbara F. Structured System Analysis: A New Technique, New York: Gordon & Breach Science Publishers, 1981; Liska, George "International Equilibrium", in: Stanley Hoffman (ed.) Contemporary Theory in International Relations, Westport, CT: Greenwood Press, 1960, с. 137-150; Liska, George In- ternational Equilibrium: A Theoretical Essay on the Politics and Organization of Security, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1957; Kaplan, Morton A. (ed.) New Approaches to International Relations, New York: St. Martin's Press. 1968; Kaplan, М. Systems and Process in International Relations, New York: John Wily and Son, 1964; Russett, Cynthia E. The Concept of Equilibrium in American Social Thought, New Haven & London: Yale University Press, 1966; Nicholson, Michael. Causes and Consequences in International Relations. A Conceptual Study, London & New York: Pinter, 1996; Nicholson, Michael. Rationality and the Analysis of International Conflict, Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1992; Nicholson, Michael (1989) Formal Theories in International

отечественной теории международных отношений структурные подходы применялись прежде всего к анализу конкретных международных ситуаций, однако в 80-ых гг. и у нас сложились по крайней мере две школы системно-структурного анализа Международных отношений, идеи которых также учитывались в данной работе - это "школа" ИМЭМО (В.И. Гантман) и "школа" МГИМО (А.А. Злобин и М.А. Хрустадев). [4] Мы также учитывали теоретические положения, высказанные в работах B.C. Мясникова, Б.Г. Капустина, А.С. Панарина, К.В. Плешакова, А.Д. Богатурова, Н.А. Косолапова, А. Дугина, К.С. Гаджиева, А.С. Красильникова, Е.Д.Степанова, Э.П. Позднякова, П.А. Цыганкова и других отечественных ученых. [5]

Relations, Cambridge, UK: Cambridge University Press; Rasmusen, Eric. Games and Information, New York: Blackwell, 1989; Rosenau, James N. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Continuity, Princeton, N.J" 1990: Princeton University Press; Rosser, J. Barkeley Jr. From Catastrophe to Chaos: A General Theory of Economic Discontinuities. Boston: Kluwer Academic Publishers, 1991; Zagare, Frank C. and D. Marc Kilgour, "Assessing Competing Defence Postures. The Strategic Implications of Flexible Response", World Politics, 1995, 47, 3 (April), 373-417; Gaining, Johan (1978) Peace and Social Structure. Essays in Peace Research, Vol. 3, Copenhagen: Christian Ejlers. Следует заметать, что многие из разработанных в этих работах положений, в свою очередь опирались на исследования таких отечественных математиков, как А. Андронов, В. Арнольд, М. Леонтович, А. Ляпунов, Л. Понтрягин, А. Колмогоров и др.

4. Современные буржуазные теории международных отношений. Отв. ред. Гантман В.И., Москва: Наука, 1976; Система. структура и процесс развития современных международных отношений. Отв. ред. Гантман В.И., Москва: Наука, 1984; Антюхина-Московиченко В.И., Злобин А.А., Хрусталев М.А. Основы теории международных отношений, Москва: МГИМО, 1980; Хрусталев М.А. Системное моделирование международных отношений. Москва: Международные отношения, 1987.

Кроме того, в качестве косвенной философской посылки исследования принимается и эволюционный фактор. Такие методологические "заходы" позволяют "отчленить" теорию от эмпирических свидетельств, деконструировать систему в подсистемы, оценить саму целостность схемы как аналитического построения, а затем дать ей эмпирическую оценку, реконструировав на ее основе прошлое, и применив ее для понимания текущих событий межгосударственных отношений с целью выяснения возможного соотношения факторов в будущем.

Таким образом, ОСНОВНОЙ ПРАКТИЧЕСКОЙ ЗАДАЧЕЙ исследования является: на основе анализа уроков и опыта развития русско-китайских и советско-китайских отношений, а также построения российско-китайского конструктивного партнерства, направленного в XXI век, дать новое концептуальное прочтение истории русско-китайских, советско-китайских и российско-китайских отношений на основе концепции многофакторного равновесия, которая сформулирована в работе в соответствии с современными реалиями международных отношений. В рамках достижения указанной

5. Поздняков Э.А. Внешнеполитическая деятельность и межгосударственные отношения, Москва: Наука, 1986; Поздняков Э.А. Философия политики, Москва: Палея, 1994; Плешаков К.В. Геополитика и идеология в отношениях между СССР, США, КНР в Восточной Азии (1949-1991). Диссертация на соискание ученой степени доктора политических наук, Москва: ИСКРАН, 1994; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995), Москва: ИСКРАН, 1997; Косолапов Н.А. Социальная психология и международные отношения, Москва: Наука, 1983, Дугин А. Основы геополитики, Москва: Арктогея, 1997; Гаджиев Г.С. Геополитика, Москва: Международные отношения, 1997 и др.

основной практической задачи решаются ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ЗАДАЧИ:

- сформулирован понятийный ряд "равновесие, динамика (изменение), внутренние и внешние факторы, национальные, государственные и общественные интересы", применительно к международным отношениям и адекватные современному знанию.

- определено теоретическое содержание и базисные качественные характеристики концепции многофакторного равновесия, иллюстрированные конкретикой материала; проведено выявление его типических черт, отличий от предшествующих теорий и одновременно базы и условий возникновения, основных параметров, сильных и слабых сторон и ограничений применения концепции.

- сформулированы цели и задачи применения концепции многофакторного равновесия применительно к русско-китайским, советско-китайским и российско-китайским межгосударственным отношениям.

- выявлены основные параметры и перспективы концепции применительно к взаимоотношениям России и Китая.

- вычленены, по мере возможности, основные составляющие национальных и государственных интересов во внешнеполетических мотивациях царской и советской России, СССР, Российской Федерации и империи Цин, Китайской Республики и Китайской Народной Республики в отношении друг друга, в регионе и в мире.

- на основе анализа концепции многофакторного равновесия определены наиболее вероятные направления развития ситуации, а соответственно защиты и продвижения интересов безопасности России в регионе

В рамках этих теоретических задач был проведен КОНКРЕТНЫЙ ИСГОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ и:

- исследованы теоретические подходы России и Китая к их взаимоотношениям на основе новых материалов и дана свежая интерпретация уже известным историческим знаниям на основе концепции многофакторного равновесия.

проанализированы и дано свежее объяснение геополитическим, структурным и политико-психологическим истокам конфликтных ситуаций между Россией и Китаем в их динамике.

- выявлены причины советско-китайского конфликта 60-70-ых гг. в контексте двусторонних отношений и с точки зрения общего состояния международных отношений того времени.

- показаны особенности подходов царской и Советской России, СССР и Цинского Китая, Китайской Республики и КНР к обеспечению равновесия двусторонних отношений во взаимовлиянии внутренних и внешних, объективных и субъективных факторов.

- объяснены причины возможных пробуксовок российско-китайского партнерства и исследованы возможные последствия развития ситуации в России и Китае в разных направлениях с точки зрения влияния этого фактора на развитие двусторонних отношений и для ситуации в Северо-Восточной Азии в целом.

- определены контуры российско-китайских отношений конструктивного партнерства в современной структуре региональных отношений, а также значение и перспективы развития этих отношений для ситуации в АТР в целом.

При этом ОСНОВНЫМ ПРЕДМЕТОМ исследования стала не столько конкретика отношений между Россией и Китаем, сколько вычленение и анализ базисных тяготений и отталкиваний между ними, анализ динамики и преемственности отношений, выявленных на основе сформулированной концепции многофакторного равновесия и вычленения взаимоотношений национальных, государственных и общественных интересов при принятии этими государствами внешнеполитических решений стратегического характера. Соответственно этому за главный в работе был принят теоретико-аналитический, а не хронологический компонент, хотя второй и присутствует для воссоздания событийной канвы во второй части работы. Такое определение предмета исследования определило ИСТОЧНПКОВУЮ БАЗУ исторической части исследования. Мы опирались на материалы Архива внешней политики Российской империи и Архива внешней политики Российской Федерации, Российского Центра хранения и изучения документов по новейшей

истории. Из зарубежных архивов использованы материалы Лондонского миссионерского общества, причем нас интересовали в этом архиве, прежде всего проблемы восприятия на Западе российско-китайского взаимодействия в различные периоды истории. Однако, как мы оговаривали несколько ранее, данная работа представляет собой структурное объяснение взаимодействия между Россией и Китаем на основе концепции многофакторного равновесия, а потому применяемые нами стандарты верификации принадлежат политическим, а не историческим наукам. Поэтому если объяснения, представленные в литературе, не вступали в противоречие с архивными материалами, которые мы исследовали, то мы ссылались на известную нам литературу. Из работ общеисторического пласта использовались практически все разработки, связанные с взаимоотношениями России и Китая и изданные прежде всего в России (работы В.С.Мясникова, С.Л Тихвинского, М.Л. Титаренко, Ю.М. Галеновича, Б.Т. Кулика, М.С. Капицы, О. Борисова, Б. Колоскова, А.Г. Яковлева, М. Персица, А.М. Ледовского, Р.А. Мировицкой, Ю.С Пескова, Е. Белова, А.В. Меликсетова, А.М. Григорьева, 3.Д. Катковой, и других отечественных авторов). [6] Представленные в их

6. Мчсников B.C. Договорными статьями утвердили. Дипломатическая история русско-китайской границы. XYII-XX век, Москва: Издательство Принт, 1996; Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII в., 2-е испр. и доп. изд., Хабаровск: Хабаровске? книжное издательство, 1987; Титаренко М.Л. Россия и Восточная А?.ии. Вопросы международных и межцивилизационных огношениий'. Москва: Фабула. !994; Яковлев А.Г. КНР у. coциaл^iC1W^..:(•к»й мир (1949-1979). В 2-х т., Москва: ИДВ АН СССР 1981; Бескровный Л.Г., Кругиансв А.И., Мясников B.C., ТихвинскиЙ С.Л,, Хвостоа В.М. (ред.) (1970) Формирование границы между Россией и Цинским Кнгаем, Москва: АН СССР; Борисов OF» Колосков Б.Т Советско-китайские отношения, 1945-1980, Моем) Мысль. 1980.

работах идеи сопоставлялись с идеями, высказанными западными и китайскими исследователями, полный список работ которых представлен как в библиографии данного исследования, так и в отдельно изданной книге. [7]

Концептуальный охват и рамки работы. Ставя своей целью сконцентрироваться на значительных (поворотных), с точки зрения формирования отношений, исторических событиях, автор исследования пытался проследить влияние ряда внешних и внутренних факторов, группирующихся, соответственно, во внешнем и внутреннем кластерах единиц системы, на ход и результата двусторонних отношений. Для удобства анализа внутренние факторы в исследовании подразделяются на объективные (экономические, политические, демографические, географические и культурные) и субъективные факторы (общечеловеческие, общественные, государственные, национальные, а также индивидуальные, групповые и правительственные интересы), которые рассматриваются в рамках многофакторного равновесия. Как поясняется в данном исследования, равновесие обычно поддерживается на уровне корректировки интересов (государственных и общественных, элитарных и общественных, национальных и общечеловеческих и т.д.). Иначе говоря, корректировка на уровне системы прежде всего рассматривается как изменение соотношения между общечеловеческими интересами (потребностями в благоприятном развитии людей как биологического вида) и общественным (фундаментальными потребностями в независимом и благоприятном социальном развитии) и государственным (заинтересованностью в

М. Дальневосточная Республика и Китай, Москва: Изд-во восточной литературы, 1962.

7. Voski-essenski, Alexei D. (Ed. & Comp.) (1998) Russia, China and Eurasia: A Bibliographic Profile of Selected Literature, N.Y.: Nova Science Publishers, Inc.

создании благоприятных условий для функционирования государства) компонентами национальных интересов. Если не происходит корректировки на этом уровне, следует ожидать корректировки на уровне внутренних объективных факторов (политических, экономических, демографических, культурных или даже геополитических и географических). При взаимном несоответствии между корректировкой внутренних объективных факторов и корректировкой интересов следует ожидать изменений, которые могут произойти внутри одного "объекта" исследования (государства), но окажут влияние и на другой(ие) "объекты", а следовательно, и на внешнюю среду. В то же время это изменение может быть осуществлено внутри одного "объекта" (государства), но, соответственно, все равно окажет влияние на другой "объект", либо на внешние факторы, соответствующие или соотнесенные с изменениями, произошедшими в первом "объекте". Одновременно может происходить и обратный процесс.

В реальной жизни ситуация, естественно, выглядит гораздо сложнее, и влияние некоторых факторов, или одного конкретного фактора, или группы факторов в том или ином сочетании, варьируется в ходе исторического развития. Целый ряд историков справедливо утверждает, что мы не можем принимать все факты как равнозначные и отбираем лишь некоторые факты, отбрасывая другие, которые субъективно, при историческом анализе, нам кажутся менее важными.

В данной работе сделана попытка обратить особое внимание на события, важные с точки зрения объяснения перемен (динамики отношений), т.е. на события стратегического характера в широком смысле, и показать историко-эволюционную динамику взаимосвязанности факторов. В целях осуществления комплексного характера исследования в исторической части работы использован историко-сравнительный метод анализа, под которым подразумевается изучение развития отношений во всей их исторической многогранности и сложности. Столь широкое определение историке сравнительного метода позволяет показать эффективность применения принятой здесь аналитической схемы в условиях, максимально 11риближеч1Е..'- ; сложностям реальных o^ ношении, т,'.- позйоляе." ,'.vm-

эмпирическую "проверку" предлагаемой аналитической концепции. Политологи редко обращаются к истории для проверки истинности своих схем. Тем не менее, в данной работе предпринята попытка оценить эффективность построений, выработанных в рамках аналитической концепции, для объяснения критических событий, имевших место в критические периоды истории российско-китайских 01 ношении и важных для понимания стратегического развития межгосударственных отношений. Эти события являлись своею рода поворотными пунктами, где происходили изменения в российско-китайских межгосударственных отношениях. Таким образом в исследовании воссоздается краткая история тенденций развития российско-китайских отношения, ибо сам метод анализа вкупе с предложенным теоретическим подходом предопределил необходимость как бы "новой" интерпретации истории отношений между двумя странами,

Структура исследования. Исследование состоит из введения, трех глав, составляющих Часть 1, четырех глав, составляющих Часть II. заключения, примечаний и библиографии.

В Части 1 сгруппированы методологические и теоретические проблемы. В четырех гладах Части II отражены главные структурные изменения в системе международных отношений (от так называемой "пост-вестфальской эры", через ядерную биполярность, до доминантной и пост-доминантной многополярности) и появление новых политических государств, в том числе России - правопреемника СССР, в международных отношениях. Заключительный раздел последней главы содержит анализ возможного соотношения факторов в рамках многофакторного равновесия российско-китайских отношений. В Заключении сформулированы конкретные аналитические выводы нормативного характера, имеющие те или иные внешнеполитические последствия. Таким образом структура данного исследования, по нашему мнению, объективно соответствует логике анализа.

В ГЛАВЕ 1 рассматриваются проблемы, связанные с существующими подходами к российско-китайским отношениям, и дается ответ на вопрос, почему "чисто" исторический подход был бы неприменим для адекватного объяснения российско-китайского взаимодействия. Комплексный характер предлагаемого нами подхода предопределяет постановку обсуждаемых в литературе методологических проблем, что и обусловило появление такого аналитического обзора и множество ссылок на извечный спор между историками и политологами о природе исследования каждой из этих дисциплин. Краткий обзор этой дискуссии с историографическим обзором, в котором показаны слабости существующей литературы по российско-китайским отношениям, а также доводов, выдвигаемых представителями различных школ, закладывает основу для объяснения возможности применения комплексного подхода, необходимость которого обосновывается в ГЛАВЕ 2, где также показаны возможности и методы увязки прошлых и современных отношений между Россией и Китаем в рамках единой методологической схемы.

В ГЛАВЕ 2 показано, почему подходы, существующие в политологии и в науке о международных отношениях, не позволяют адекватно оценить типологию четырехсотлетней истории российско-китайских контактов. В ней в то же время выявлено, какие элементы имеющихся теорий международных отношений могут использоваться при создании комплексного подхода. Теории структурно-функциональных и функциональных систем фактически содержат идею о подсистемах в рамках социальной системы. Элементы подсистемы в свою очередь рассматриваются как элементы системы, но сама подсистема рассматривается только как часть системы в целом. Согласно структурному функционализму, однотипные системы исполняют определенные однотипные функции, и таким образом сфера ПОЛ1П-ИКИ (включая международные отношения) поддается универсальной концептуализации. Эта иде'1 отражает первые попытки методологического синтеза, который играет важную роль при формулировании подхода, предлагаемого в данной работе. Кроме того, идея "сужения" общей теории до набора посылок, применимых в среднесрочной перспективе, также представляется продуктивной «с точки зрения методологии Все эти идеи помогают заложить основы интегрирующего подхода.

Как показано в данной главе, не исключено, что аналитическая дедукция в конкретном исследовании может подкрепляться аналитико-индуктивным подходом. Для того, чтобы иметь более адекватное понимание международных отношений вообще и российско-китайских отношений в частности, необходим тщательно разработанный интегрирующий подход, в то же время необходимо четко представлять, какие методологические инструменты применимы к российско-китайским отношениям. Такой интегрирующий подход и назван концепцией многофакторного равновесия.

Сама концепция многофакгорного равновесия подробно изложена в ГЛАВЕ 3, где дается ответ на вопрос, как сформулировать комплексный подход, что он может объяснить в сравнении с другими подходами, и какие гипотетические суждения можно вывести на его основе. В последнем разделе ГЛАВЫ 3 рассматривается метод сфокусированного структурированного сравнения и показано, почему и как можно сузить предложенную в исследовании общую концепцию до конкретного случая российско-китайского взаимодействия, не придавая научной работе популярный характер и не подменяя анализ простым описанием событий. Такая структура проясняет методологическую логику нашего исследования. В заключении к ЧАСТИ 1 сформулированы гипотетические суждения, выведенные на базе концепции многофакторного равновесия.

ЧАСТЬ II работы а основном рассматривает эмпирические явления исторического характера, объясняемые в свете методологических соображений, изложенных в ГЛАВАХ 1 и 2, а также в рамках аналитической концепции, разработанной в ГЛАВЕ 3 (ЧАСТЬ 1). В ней показано, как ' применение многофакторного равновесия дает возможность по-новому рассмотреть эмпирические данные, как именно можно объяснить, противоречивые явления прошлых отношений между Россией и Китаем; как на практике увязать прошлое и настоящее межгосударственных отношений и одновременно построить возможные сценарии на будущее. В этой части исследования также дается ответ на вопрос о том, какого рода рекомендательные установки, имеющие те или иные внешнеполитические последствия могут быть выработаны и предложены на основе концепции многофакторного равновесия. В ЧАСТИ II автор придерживается хронологической структуры: факторы показаны в их историко-эволюционной динамике с акцентом на характере их взаимосвязи в реальной истории.

ГЛАВА 4 (ЧАСТЬ II) посвящена отношениям между царской Россией и цинским Китаем. В начале главы рассматриваются долговременные факторы, т.е. более или менее стабильные комбинации внутренних объективных и субъективных факторов, последовательно наблюдающиеся в обеих странах на протяжении длительного времени; затем автор переходит к факторам, иллюстрирующим характер равновесия между царской Россией и цинским Китаем. Таким образом появляется возможность уплотнить материал. Далее в работе выясняется .характер взаимосвязи различных внешних и внутренних факторов в разные исторические периоды и определяется, как полученное таким образом "новое" знание может способствовать провозглашенным целям данного исследования.

Далее в главе 4 показано, что на начальном этапе отношений между Россией и Китаем не было возможности юридического оформления границы, и потому она включалась в общий процесс уравновешивания как часть (т.е. геополитический компонент) объективного фактора. Таким образом, напряженность в отношениях могла компенсироваться в сфере подвижных границ. Нерчинский договор фактически зафиксировал возможность колебания границ (геополитический фактор) в зависимости от конкретной эволюции других (в основном военных и экономических) факторов и рамках многофакторного уракновешивания. Данный договор означал функционалы ;!ое изменение отношений (реконфигурацию системы. Развитие торговли между Россией и Китаем отражало корректировку системы на внутреннем уровне и попытку государств привнести стабильность в отношения.

В \"м новой серии переговоров, которые состоялись в 1726-1727 годах, Россия и Цинская империя в качестве основы дтл пограничной демаркации и к")вого равновесия между государством.' приняли принцип "каждый будет владеть тем, чем владеет теперь". Этот npt'Hui's" ^цл капраь':1:"к на обеспечение карождав>ией"в

стабильности равновесия и огражу] новое равновесие между Россией и Китаем. Буринский и Кяхтннскнй договоры явились первыми попытками частично оформить и юридически зафиксировать линию границы, дабы исключить пограничный вопрос (как компонент геополитического фактора) из общего процесса уравновешивания. Решить эту задачу можно было только благодаря тому, что зарождавшиеся торгово-экономические отношения стали лучше отражать изменение военных и экономических факторов и как бы "поглощать" напряженность в отношениях.

Укрепление позиций России в Центральной Азии в XVIII -начале XIX веков, когда дряхлеющая Цинская империя отступала под натиском Западных держав, позволило России через подписание новых договоров с Китаем обрести возможности Ы1Я расширения тортовых контактов в этом регионе. Это соответствовало как общечеловеческим интересам, так и общественным интересам двух стр-iH, н ни в коем случае не означало тождественности их государственных интересов, которые вступали в противоречия друг с другом, ибо стороны имели диаметрально противоположные представления о путях достижения стабильности в пограничной зоне. Таким образом, экономическое "расширение" России могло компенсироваться путем изменений в торговой сфере и в изменении границ, т.е. в сферах, которые по-прежнему не были юридически жестко оформленными.

В середине XIX века в международной обстановке в Восточной Азии произошли новые радикальные изменения. Внешние факторы стали играть превалирующую роль и оказывать непосредственное влияние на объективную и субъективную части внутреннего кластера в России и Китае, как единиц международной системы. Подписывая с Китаем Айгуньский договор, Россия стремилась ослабить влияние внешнего фактора на двусторонние отношения. В то же время Айгуньский договор юридически зафиксировал корректировку границы в соответствии с меняющимся состоянием равновесия между двумя государствами. В 1860 г. Россия и Китай подписали Пекинский дополнительный трактат, который в своих пограничных положениях вновь зафиксировал изменение характера равновесия в двусторонних отношениях. В данном случае наиболее

очевидно влияние экономического и военного на геополитические и географические факторы. Окончательный переход прежде находившихся в совместном владении земель во владение России привел к ряду нефункциональных изменений (реконфигурация единицы системы); функциональное изменение (реконфигурация системы) произошло при подписании Тяньцзиньского договора, что 1;о {водило России воспользоваться благами "режима наибольшего благоприятствования". С точки зрения многофакторного равновесия, нос:ie Нерчинского договора (т.е. в Буринском, Кяхтинском, Лгт-уньском договорах), а также после Тяньцзиньского договора (т.е. в Санкт-Петербургском договоре) корректировка географических факторов (изменение границ) осуществлялась в буферной зоне между государствами и в этом смысле не могла нарушить общее равновесие в отношениях.

Хотя русско-китайские отношения отмечены многими историческими событиями, на протяжении почти трехсот лет между двумя соседними государствами царил мир: Россия и Китай никогда не были в состоянии формально объявленной войны, и в принципе им всегда удавалось решать свои проблемы и восстанавливать стабильное равновесие посредством дипломатических переговоров, главным образом, благодаря наличию буферных зон, где официальная граница могла меняться, отражая меняющееся соотношение объективных Факторов, что отражайтесь как в подвижности границ (как компоненте геополитического фактора), так и в меняющемся соотношении государственного и общественного компонентов национальных интересов (субъективные факторы).

Итак, подходя к проблеме с позиций многофакторного равновесия, изменение характера русско-китайских отношений можно объяснить как постоянную системную корректировку путем изменения соотношения внешних и внутренних объективных и субъективных факторов. С точки зрения общечеловеческих интересов и общественного компонента национальных интересов России и Китая, требовалось обеспечить безопасность и мирные условия для развития, суверенитета и национальной целостности двух стран. Тот факт, что эти дне страны никогда не находились в состоянии официально объявленных военных действий, отражало сильную роль общественного компонента национальных интересов и относительное гибкое соотношение национальных интересов с общечеловеческими интересами. Однако государственные интересы России и Китая иногда не совпадали, а в определенные периоды истории даже вступали в конфликт. Это происходило потому, что другие компоненты интересов (как, например, классовые, групповые, личные и прочие интересы), находясь под сильным влиянием других факторов, могли вступать и реально вступали в противоречие. Таким образом, найденная в конце XIX века модель стабильного равновесия между Россией и цинским Китаем была в равной степени благоприятной не только для обеих стран, но и для системы, в силу чего обе страны не проявляли активного стремления к ее изменению.

ГЛАВЫ 5 и 6 посвящены наиболее сложным периодам в отношениях между Советским Союзом и республиканским Китаем, а также между Советским Союзом и КНР. В этих главах показано, что Первая мировая война и революция 1917 г. в России означай приход эры функциональных изменений (реконфигурация системы и новая корректировка на внешнем и внутреннем уровнях), что было оформлено установлением дипломатических отношений между Советской Россией и Китаем в 1924 г. В конце 1920-х годов дипломатические связи между СССР и Китаем были прерваны, что означало новое функциональное изменение в отношениях. В 1937 i., когда разгорелась антияпонская война, правительства СССР и Китая подписали Договор о ненападении, который означал новое функциональное изменение в их отношениях и СССР стал оказывать массированную военную помощь Чан Кайши. Образование КНР, которое последовало за изменениями, вызванными окончанием Второй мировой воины, вполне логично генерировали новые функциональные изменения в советско-китайских отношениях того периодa. Советско-китайский раскол в 1960-х годах и нормализация в 199О-Х годах ознаменовании два новых функциональных изменения и oiroluCKii^x.

ГЛАВА 7 охватывает период после распада Совестского Союза. В ней показано, что на прот^кегши последшгх .<. cuoiv.>отношений, которая сложилась в результате многих лет тоталитарного правления. Тем не менее, особенно в свете возможных геополитических противоречий между двумя странами, становится очевидно, что одной только декларированной политической воли недостаточно для решения всех проблем в отношениях. В настоящее время важно продолжить переосмысление типологии российско-китайского взаимодействия как части международных отношений. Существующие в настоящее время в обеих странах концепции отношений по-прежнему отстают от беспрецедентных социально-политических изменений в регионе и тяготеют к предвзятым интерггретаияям (политическим, идеологическим, этноцентричным и т.д.). Это создает основу для возникновения потенциальных конфликтов в будущем.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ суммированы результаты эмпирической "проверки" основных положений работы. В нем отмечено, что Россия впервые приступила к реформам в "860-х годах. Китай пытался осуществлять реформы с конца XIX в. и вскоре потерпел неудачу. В обеих странах примерно в одно и то же время появились революционные организации - партия Сунь Ятсена в 1884 г. и Российская социал-демократическая рабочая партия в 1890 г. В XX веке российско-китайские отношения прошли путь от связей между монархиями к отношениям между монархией (в России) и республикой (в Китае после октября 1911 г.), затем к отношениям между республиками (Китай и Россия после 1917 г.) и, наконец, к отношениям между тоталитарными, а потом - авторитарными государствами, находящимися в разной степени трансформации своих режимов. Российско-китайские дипломатические отношения многократно разрывались и восстанавливались, и в каждой из стран их толковали по-разному. Каждое из двух государств, имея сложные отношения с внешним миром и иногда подвергаясь международной изоляции или чрезвычайному влиянию внешних факторов, видит средство улучшения своего положения в активном развитии двусторонних отношений (в форме военно-политического союза или партнерства) с другой стороной. Оба государства подвергались агрессии со стороны третьих стран и помогали друг другу в борьбе против иностранной агрессии. Оба государства, будь то по просьбе или без просьбы другой стороны, направляли свои вооруженные силы на территорию друг друга для оказания помощи соседнему правительству в обуздании внутренних сепаратистских движений, либо для наведения "порядка". Оба государства имели острые столкновения в пограничных областях. Обзор всей истории российско-китайских отношений позволяет вывести несколько обобщений исторического характера, как то:

1. У России и Китая всегда были противоречия в отношениях, но им практически всегда удавалось сохранить мир, не вступать в крупномасшабные военные действия против друг друга и не объявлять войны друг другу.

2. Россия и Китай постоянно пробовали те или иные формы союзнических отношений.

3. Россия и Китай несколько раз пытались заключить договоры о дружбе и союзе, но эти договоры несколько раз разрывались.

4. Идеологические и личностные факторы всегда имели существенное значение в отношениях, но их роль бывала как позитивной, так и негативной, а в последние десять лет ощутимо ослабла.

Эти исторические обобщения имеют важное значение, но не способствуют нашему пониманию нынешнего развития отношений или сценариев их развития в будущем. Проблемы динамики и преемственности в отношениях не могут быть решены в рамках одной только исторической традиции, а потому необходим поиск иной методологической основы, которая поможет адекватно ответить на поставленные в исследовании вопросы.

Применение концепции многофакторною равновесия позволяет увидеть, что соотношение между главными внешними и внутренними факторами, подробно рассмешенное в Главе 3, многократно менялось и в России, и в Китае. Идеологический фактор и индивидуальные (личные) интересы в течение долгою времени нагадывались на и без того запутанное соотношение общественных и государственных интересов, еще более осложняя российско-китайские отношения. На определенных этапах государственные интересы по-пи

полностью подавляли общественные интересы. Поэтому найденная в конце XIX века модель стабильного равновесия в начале XX века была утеряна. В XX веке для советско-китайских отношений было характерно нестабильное равновесие различного характера. Только к концу XX века России и Китаю удалось приступить к эволюционным реформам и приблизиться к некоему балансу, т.е. найти пути к достижению прогрессивного равновесия (при котором различные факторы укрепляют стабильность) в своих отношениях, которое вполне возможно перерастет в стабильное равновесие (т. е. в состояние, при котором отношения остаются структурно неизменными и колеблющимися в заданных пределах).

В то же время обеим странам необходимо предпринять целенаправленные усилия для того, чтобы подвести свои межгосударственные отношения к стадии зрелого стабильного равновесия. Пока же имеется целый ряд факторов и тенденций, проанализированных в Главе 7, которые при определенных условиях могут не только дестабилизировать межгосударственные отношения, но II вызвать изменение в характере отношений. Предложенная интегрирующая концепция может помочь в определении превалирующих тенденций, рассмотрении будущих проблем и выработке возможных сценариев. Иными словами, она может помочь избежать негативного пути в развитии отношений. Дело в том, что если любая из стран, будь то Россия или Китай, вне зависимости от их нарождающегося партнерства, не сможет присоединиться к глобальным экономическим и стратегическим структурам, то она может потерпеть неудачу в модернизации и реформах и оказаться отброшенной назад. В этом случае российско-китайские отношения могут вернуться на стадию нестабильного равновесия. Крупные политические изменения в каждой из стран в силу своего непредсказуемого характера также могут привести к изменению отношений. Следующие 15-20 лет покажут, обладают ли стороны достаточной политической волей и мудростью, чтобы сохранить профессиональнoe равновесие и поддерживать изменения на нефункциональном уровне. Согласно данным исследований по естественным наукам в течение полувека возможно появление нового соотношения объективных внутренних факторов, которые неизбежно будут влиять на отношения.

В этой связи можно высказать предположение, что характер российско-китайских отношений в краткосрочной перспективе будет определяться эволюцией внешнеполитических представлений российской и китайской элиты и соотношением национальных (с различными соотношениями государственного и общественного компонентов) и общечеловеческих интересов, которое в свою очередь будет зависеть от конкретной расстановки политических сил в России и в Китае, а также изменением объективных факторов (главным образом, экономических и демографических) в рамках многофакторного равновесия. Учитывая в высшей степени неопределенный и гипотетический характер будущих тенденций, можно обсуждать лишь возможное изменение объективных факторов (экономических, демографических и географических), определяя их как возможные проблемы в отношениях, что может стать предметом серии тематических специальных исследований.

В этой связи на основе предположений, выдвинутых в Главе 3 и эмпирически оцененных посредством применения историко-сравнительного метода, можно сформулировать несколько выводов:

1. Стабильное равновесие не обязательно в равной степени благоприятно для составляющих системы, ибо стабильное равновесие не равнозначно оптимальному равновесию. Однако оно благоприятно для системы, а потому в общем плане (но в разной степени) благоприятно для каждого составляющего системы.

2. При крупномасштабном изменении внутренних и внешних факторов может потребоваться переход через период хаотичного развития, который ослабляет стабильность системы. В такой ситуации любая мера стратегического характера может привести к изменению системы. Следовательно, если факторы в системе подвижны, любое решение, затрагивающее сферу внешнего кластера (например, массированная продажа оружия, передача чувствительных технологий. вступление в альянс непредсказуемого характера, массовые миграции населения), может вызвать изменение всей системы отноношений. Наиболее нежелательным является такое положение, когда отношения подвергаются прерывистой структурной трансформации в порядке реакции на изменение факторов. Именно это произошло после 1917 г. и в преддверии 1949 г. Как представляется, аналогичного развития событий удаётесь избежать в отношениях между Россией и Китаем после распада Советского Союза. Возможность возврата на этот путь зависит от развития внутриполитической ситуации в России и в Китае, а также от будущего соотношения внутренних и внешних факторов.

3. Снижение уровня информированности об отношениях может привести к неправильному распределению ресурсов, которое ослабляет стабильность системы. При такой ситуации любое внезапное изменение грозит снижением степени преемственности системы. Примером такого развития событий служит эпоха идеологического раскола между СССР и Китаем. Транспарентность и постоянный мониторинг отношений будут наилучшей гарантией от столь пагубного поворота в отношениях.

4. Если та или иная крупная страна осуществляет переход к статусу развитой индустриальной державы (или осуществляет крупномасштабные реформы) и если этой стране отказывают в доступе в "клуб" великих держав (либо дискриминируют в нем), то в довольно скором времени она может совершить агрессивные действия (в форме обретения фактического политического контроля над территориями, которые она считает "утерянными", либо для "прорыва" дикриминационной "блокады"). Однако, если данная страна получает должный международно-политический статус, у ее соседей будет гораздо меньше оснований для опасений. Это означает, что вовлеченность в международную систему отношений способна оказывать свое позитивное влияние. История показывает пример игнорирования этого положения, когда сдерживание СССР привело к его агрессивным действиям в отношении соседних стран. Этот же вывод справедлив в отношении КНР и России.

5, Повышение роли одного фактора (например, экономического) не обязательно означает одновременное повышение роли другого (например, военного). Это означает, что при нынешней тенденции к экономической взаимозависимости можно обойтись без сочетания одновременного повышения экономического и военного

потенциала и таким образом повысить общий уровень безопасности системы. Поэтому если изменение носит одномерный характер и осуществляется с позиции полной неудачи, то его результатом вполне могут стать агрессивные действия. Во избежание агрессии необходимо, чтобы изменения и сотрудничество носили многомерный характер. Следовательно, любое искусственное развитие какого-либо одного аспекта сотрудничества, особенно в таких чувствительных сферах, как военно-политические, в дальнейшем может привести к напряженности в отношениях и к росту реакции внешнего фактора. В качестве исторического примера можно привести развитие отношений между Россией и Китаем в 1930-х годах.

В соответствии с предложенной аналитической концепцией можно утверждать, что если отношения находятся в прогрессивной стадии (где факторы укрепляют стабильность) или в стабильной стадии (где отношения сохраняют структурную неприкосновенность и колеблются в заданных пределах), то внезапное изменение одного или двух факторов (при всей их важности) может быть более успешно нейтрализовано новым соотношением интересов, чем при отношениях, находящихся в стадии нестабильного равновесия. В качестве примера можно привести ситуацию после распада СССР. Возможно, это суждение будет справедливо и при оценке последствий неожиданных политических сдвигов в Китае. Поэтому в дальнейших исследованиях можно поставить вопрос о том, как это может повлиять на российско-китайские отношения по сравнению с отношениями Китая с другими странами (например, с развитыми рыночными демократиями).

Данные выводы, сформулированные на базе теоретической концепции, соответствуют нормативному характеру исследования допроса о том, как сделать мир более безопасным. Основанные на теоретической концепции и проверенные на эмпирических свидетельствах, эти выводы, на наш взгляд, способны послужить путеводителем для развития российско-китайских отношений, ибо они показывают, как российские и китайские политики могут обеспечить безопасность своих стран и обеспечить стабильный характер партнерства, избегая непреднамеренных и ненужных столкновений государств друг с другом, с соседними странами.

Однако применять эти выводы на практике должны не ученые-политологи, а политики и практики. Обсуждаемые российским научным сообществом стратегия примыкания к усиливающемуся соседу в ее двух вариантах -'вассализация" России (т.е. согласие России стать младшим партнером Китая) и "вампиризация" Китая (т.е. временное и прагматичное сближение с Китаем с целью получения необходимой "подпитки"), по нашему мнению, не реалистична потому, что в первом варианте подчинение отличной в цивилизационном отношении державе будет неизбежно отвергнуто большинством россиян на "цивилизационном" уровне, а во втором будет означать резкий переход о "дружбы" к "сдерживанию", цена которого может перекрыть ранее полученные выгоды от "дружбы".

Научная и практическая значимость, новизна исследования. Данная работа представляет собой оригинальное самостоятельное исследование, впервые вводящее в научный оборот концепцию многофакторного равновесия, на основе которой рассматривается динамика и преемственность межгосударственных отношений применительно к взаимоотношениям России и Китая. Предлагаемая в настоящем исследовании концепция позволяет по-новому рассмотреть известные эмпирические данные и факты на основе баланса интересов.

Аргументируя попытку рассмотреть (и понять) динамику и преемственность российско-китайского взаимодействия через призму многофакторного равновесия, автор данной работы хотел бы показать, каким образом политическое руководство России и Китая может обеспечить безопасность своих стран, построив одновременно отношения стабильного конструктивного партнерства, и избегая при этом непреднамеренных и ненужных конфликтов друг с другом, с соседними государствами и с международным сообществом. Знание методов действия крупных держав делает мир более безопасным. Следовательно, употребляемое в данном исследовании понятие "знание" является отнюдь не нейтральным, ибо за ним стоит заинтересованность в положительной трансформации отношений,

Научная значимость и новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- в работе впервые предпринята попытка комплексного политологического анализа проблем многофакторного равновесия, динамики и преемственности межгосударственных отношений.

- в работе дается теоретическое обоснование целей, задач и структурно-функциональных параметров многофакторного равновесия.

- автор впервые попытался сформулировать базисные объективные и субъективные факторы в контексте концепции многофакторного равновесия, увязав их с концепцией интересов.

- в работе представлен оригинальный сопоставительный анализ концепций национальных, государственных и общественных интересов.

- исследование содержит интегрированный анализ теории применительно к конкретно-исторической реальности,

- исследование впервые предлагает сквозную интерпретацию взаимоотношений России и Китая на базе исследования соотношений общечеловеческих, государственных и общественных интересов.

- исследование включает в себя разработку и обоснование основных форм и методов применения концепции в аналитическом и прогностическом ключе.

Практическая значимость диссертационного исследования обусловлена давно назревшей необходимостью разработки и апробации альтернативной модели объяснения сложного и противоречивого феномена взаимоотношений между Россией и Китаем, их динамики и преемственности, в особенности с точки зрения объяснения национальных и геополитических интересов России в АТР.

Исследование имеет очевидное практическое значение для выработки внешней политики РФ на азиатском направлении и на постсоветском пространстве. Представленная в работе модель в сочетании с практическими предложениями, проверенными на конкретно-исторической реальности может помочь политикам, дипломатам, военным и научной общественности в координации их усилий по активизации российского диалога с Китаем таким образом, чтобы это

не вызывало подозрений международного сообщества и не вредило национальным, государственным и общественным интересам России.

Апробация работы. Основные положения к выводы диссертации были апробированы в докладах на следующих конференциях: "Общество и Государство в Китае" (на базе ИВ РАН), "Китай и мир" (на базе ИДВ РАН), российско-китайской конференции на базе ИДВ РАН, на семинарах "Горбачев-Фонда", Фонда Карнеги (Москва и Вашингтон), Института международных отношений Университета политических наук (Тайбэй), Института национальной политики на Тайване, в Принстонском, Кэмбриджском, Рэдингском, Лондонском, Манчестерском, Мюнхенском университетах, в Институте продвинутых исследований Нидерландской Академии наук, Фонда Азии в Малайзии, Института международной безопасности при Университете Мэрилэнда, китайско-европейских и российско-китайских конференциях, российско-финляндскиом семинаре по международным отношениям, семинаре ИСКРАН и Атлантического Совета США, конференции Международного Центра Вудро Вильсона, конференции Совета по внешней и оборонной политике (Москва), 1-ой Всероссийской конференции по федерализму (на базе Совета Федерации Федерального Собрания РФ), семинаре Комитета по геополитике Госдумы РФ и др., изложены в цикле лекций, прочитанных в Рэдингском университете (Великобритания), а также в ряде телевизионных и радиопередач. Всего по теме исследования опубликовано в семи странах более 60 работ общим объемом более 100 п.л. Полная библиография работ по теме исследования издана отдельной книгой. Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Дипломатическая история Русско-Китайского Санкт-Петербургского договора 1881 г. Москва: Памятники исторической

2. The Sino-Russian St.Petersburg Treaty (1881): Diplomatic History, N.Y.: Nova Science Publishers,1996, 239 с.

4. Царская Россия и Китай в исследованиях последних лет, Москва: Институт Дальнего Востока РАН, 1994, 100 с. На китайском языке в сокращении: Элосы сюэчжэ дуй Э-Чжун гуаньси цзи бяньцзе линьту вэньтиды линзе, в кн.: Син Юдин (ред.). Чжунго бяньцзян яньцзю тунбао. Пекин-Урумчи: Синьцзян жэньминь чубаныпэ, 1995, с. 151-164.

5. Современные концепции русско-китайских отношений и погранично-территориальных проблем в России и Китае, Москва: Российский Научный фонд, 1994, 87 с.

Сборники под научной редакцией диссертанта.

6. Russia - China - USA: Redefining the Triangle. N.-Y: Nova Science Publishers, USA, 1996, 247 с.

7. Post-Soviet Policy Perspectives. N.-Y.: Nova Science Publishers, 1997, 237 с.

8. Russia on the brink of the millennium: international policies and security issues (совместно с Б. Порфирьевым), N.Y.: Nova Science Publishers, Inc. (в печати).

9. Русско-китайские отношения в XYIII веке, Т. 1. Москва: Наука, 1990, 664 с. (Перевод ряда документов с китайского языка).

10. Международные отношения в Центральной Азии, Т, 1-2, Москва: Наука, 1989-90, 374 с.+ 338 с. (Археографическое введение - в соавторстве с О.Ф. Козловым и В.А. Моисеевым, перевод документов с китайского языка, научное комментирование, указатели - в составе авторского коллектива).

II. Русско-китайские отношения в XIX веке, Т. 1, Москва: Памятники исторической мысли, 1995, 1028 с. (Перевод ряда документов с китайского языка). Библиографии.

12. Russia, China, Eurasia: A Bibliographic Profile of Selected International Literature, New York: Nova Science Publishers Inc., 204 с.

13. Сбалансированное многомерное партнерство оптимальная стратегия для России - Восток, No. 1, 1998, с. 23-29 (0.4 п.л.)

14. Чжун-э хэцзо цяньдун Чжун-Жи-Мэй-Э сыцзяо гуаньси (Российско-китайское сотрудничество и взаимоотношения в четырехугольнике Китай-США-Япония-Россия) - Чжунго шибао, 1997.11.11, с. 1-2 (0.3 п.л.)

15. Чжун-э чжаньлюэ сьецзо хуобань гуаньси цай маньцзинь ибу (Новый шаг в российско-китайском стратегическом консгруктивном партнерстве) - Чжунго шибао, 1997.11.10, с. 1-2 (0.3 п.л.)

16. China in the Perception of the Russian Foreign Policy Elite -Issues and Studies, Vol. 33, No. 3 (March 1997), с. 1-17. (1 п.л.)

17. Ветер с Запада или Ветер с Востока? Россия, США, Китай и мировое лидерство - Свободная мысль, No. 10, 1996, с. 89-100. (1.4п.л.)

18. Китай во внешнеполитической стратегии России -Свободная мысль. No. 1, 1996, с. 94-105 (перевод ^а английский язык: China in Russians' Foreign Policy Strategy, Russian Politics and Law, 34(6). November-December 1996). (I п.л.)

19. На разломе тысячелетий. Предсказуемые взаимоотношения между Россией и Китаем должны стать стратегическим курсом двух стран - Независимая газета, 29.03.1996, с. 4. (0.8 п.л.)

20. Россия и Китай: Альтернативы развитию отношений нет -Сегодня, 12. 04. 1996, с. 9. (0.8 п.л.)

21. Chinese Perceptions ofTsarist Russia's Policy in Central Asia and its Possible Implications (1980 - early 1990's) - Papers From the Second University of Manchester Workshop on Central Asia and the Caucasus. May 1995 ("No. 2). Manchester: Research Group on Central Asia and the Caucasus, 1996, с. 30-61. (1.4 п.л.)

22. Russia's Unstable and Uncertain Transition to the Market: The Ongoing Debate - Current Politics and Economics of Russia. 1996, Vol.4, No. 2, p. 115-126. Вариант в кн.: Alexei D. Voskressenski (ed.) Russia-

China-USA: Redefining the Triangle, New York: Nova Science, 1996, с. 9-26.(1.2п.л.)

23. Introduction - в кн.: Alexei D. Voskressenski, Russia-China-USA: Redefining the Triangle, N. -Y.: Nova Science, 1996, с. 1-9. (0.5 п.л.)

24. Chinese and Russian Concepts of Sino-Russian Relations and Sino-Russian Problems - в кн. Alexei D. Voskressenski (ed.) Russia-China-USA: Redefining the Triangle, N.-Y.: Nova Science, 1996, с. 53-78. (1 п.л.)

25. Concepts of Sino-Russian Relations and Frontier Problems in Russia and China - Current Politics and Economics of Russia, 1996, Vol. 5, No. 1, с. 63-80. (I п.л.)

26. New Dimensions in the Triangle: The Post-Cold War Russian-Chinese-U.S. Relationship - Current Politics and Economics of Russia, 1996, Vol. 5, No. I, c. 1-16. Вариант в кн.: Alexei D. Voskressenski (ed.), Russia-China-USA: Redefining the Triangle, New York: Nova Science, c. 209-234. (I п.л.)

27. China in Russian Foreign Policy - Sino-Soviet Affairs, Vol XIX, No. 3 (67, Fall 1995), c. 117-134. (1 п.л.)

28. Russia-China-USA: Relationship in the Post-Cold War Era -Issues and Studies, February 1995, c. 37-53. (I п.л.)

29. Russia's China Challenge - Far Eastern Economic Review, June 22, 1995, c. 34. (0.3 п.л.)

30. Китай: союзник или возможный противник? - Сегодня, 31.09. 1995, с. 6. (0.7 п.л.)

31. Concepts of Sino-Russian Relations: A Critical Review of Chinese Historiography, 1980-1990 - Leeds East Asia Paper No. 26, 28 с. (1.2 п.л.)

32. Проблемы преемственности в российско-китайских отношениях Тезисы и Доклады 22 научной конференции "Общество и государство в Китае", Москва: Институт востоковедения, 1995, с. 187-191. (0.3 п.л.)

33. Мы пошли другим путем - Эхо планеты, 11-17 ноября 1995, No. 46 (397), с. 9-10 (в соавторстве с М. Задорновым) (0.3 п.л.)

34. Китайская дилемма Билла Клинтона - урок российской дипломатии - Китайская традиционная культура и проблемы "Китая,

китайской цивилизации и мира: история, современное состояние, перспекти вы, Т. 1, Москва: ИДВ РАН, 1995, с. 118-124. (0.4 п.л.)

35. Генезис "Илийского кризиса" и русско-китайский Ливадийский договор 1879 г.; Annexe: Инструкции цинскому представителю на русско-китайских переговорах 1880-1881 гг. в Петербурге Цзэн Цзицзэ или история одной фальшивки - Cahiers du Monde Russe, Vol. XXXY (4), 1994, c. 763-787. (1 п.л.)

36. Recent Chinese Interpretations of Tsarist Russia's Policy in Central Asia and Far East (1980-1990) - Central Asia Monitor, No. 6, 1994, c. 22-30. (1 п.л.)

37. Вызов КНР и российские интересы - Независимая газета, 16.09.1994, с. 4. (0.7 п.л.)

38. Looking Toward China - Moscow Times, September 18, 1994, p. 8. Перепечатано в: Moscow Times Weekly, September 1994, c. 35. (0.4 п.л.)

39. Все начиналось с Цинов - Новое время. No. 36, September, 1994, с. 34-35. (0.8 п.л.)

40. Смена статуса. Китай в российской дипломатии -Независимая газета, 27.05.1994, с. 5. (0.7 п.л.)

41, Зона сотрудничества или потенциального конфликта? Дальневосточная граница в прошлом, настоящем и будущем -Независимая газета, 03.06.1994, с. 5. (0.8 п.л.)

42. Единое евразийское пространство - новый геостратегический императив. Проект Президента Назарбаева как возможный вариант развития событий - Независимая газета, 02.07.1994, с.З. (0.5 п.л.)

43. Current Concepts of Sino-Russian Relations and Frontier Problems in Russia and China - Central Asian Survey (1994), 13(3), с.З 61-381. (I п.л.)

44. Отношения в новом мире. Категория "национальные интересы" и отношения в треугольнике Россия-США-Китай -Независимая газета, 25.1 1.1993, с. 5. (1 п.л.)

45. Understanding Russian Social Cataclysms - Current Problems of Politics and Economics of Russia, Vol. 3, No. 1/2, 1993, c. 21-34. (I п.л.)

46. Sino-Soviet Border Relations. Past and Present - Current Problems of Politics and Economics of Russia, Vol. 3, No. 1/2, 1993, с. 125-133. (1 п.л.)

47. Китайские хроники о пребывании Крузенштерна и Лисянского в Гуанчжоу - В кн.: И не распалась связь времен, Москва: Наука, 1993, с. 151-163. (1 п.л.)

48. "Илийский кризис" и русско-китайский договор 1879 r. - В кн.: И не распалась связь времен, Москва: Наука, 1993, с. 257-273. (1 п.л.)

49. New Dimensions in the Triangle Russia - China - USA, Working Paper of the Advanced International Seminar on U.S. Foreign Policy Process, 1993, School of Public Af Fairs, University of Maryland at College Park, 50 с. (2 п.л.)

50. "Илийский кризис" в русско-китайских отношениях: особое совещание 4 марта 1878 г. - Доклады 21 научной конференции "Общество и государство в Китае", Москва: Наука, 1991. с. 119-122. (0.5 п.л.)

51. На границе тучи еще ходят? - Новое время. No. 19, 1991, с. 26-27; Some Border Problems Unsolved, New Times, No. 19, 1991. (0.8 п.л.)

52. "Илийский кризис" в русско-китайских отношениях: особое совещание 4 марта 1878 г. - 21 научная конференция "Общество и государство в Китае", Тезисы и доклады, Москва: Институт востоковедения, 1991, с. 119-122. (0.4 п.л.)

53. "Илийский кризис" в русско-китайских отношениях: новое время - новые оценки - Новые теории в изучении Китая, Т.5, Китай в системе международных отношений (прошлое и настоящее) Москва: Наука, 1990, с. 16-25. (1 п.л.)

54. Инструкции цинскому представителю Цзэн Цзицзэ на русско-китайских переговорах 1880-1881 гг. в Петербурге и история одной фальшивки - Тезисы и Доклады 20 научной конференции "Общество и государство в Китае", Москва: Наука, 1990, с. 96-103. (0.5 пл.)

55. Из истории русско-китайских и советско-китайских отношений - Вестник МИД СССР, No. 22, 1988, с. 38-55 (в соавторстве с B.C. Мясниковым). (0.8 п.л.)

56. Китайская печать 1982-1986 гг. о характере русско-китайских отношений - В кн.: Проблемы экономики, истории внешней и внутренней политики стран Дальнего Востока, Москва: Институт Дальнего Востока, 1988, с. 100-109. (0.6 п.л.)

57. К вопросу о китаецентристских принципах внешней политики династии Цин - В кн.: Внутренние проблемы стран Дальнего Востока, Москва: Институт Дальнего Востока, 1987, с. 252-261. (0.6 п.л.)

58. "Да Цин личао шилу" как источник по истории международных отношений в Центральной Азии (XVII-XVIII вв. -Тезисы и Доклады 17 научной конференции "Общество и государство" в Китае, 1986, с. 92-99. (0.5 пл.)

Описание предмета: «Международное право»

Международное право - совокупность юридических норм, определяющих отношения одного государства к другим государствам и к их подданным, а также с международными организациями.

Международное право представляет собой правовую систему договорных и обычных норм и принципов, выражающих согласованную волю государств. При этом источниками международного права являются международные договоры и международно-правовые обычаи.

Внимание!

Банк рефератов, курсовых и дипломных работ содержит тексты, предназначенные только для ознакомления. Если Вы хотите каким-либо образом использовать указанные материалы, Вам следует обратиться к автору работы. Администрация сайта комментариев к работам, размещенным в банке рефератов, и разрешения на использование текстов целиком или каких-либо их частей не дает.

Мы не являемся авторами данных текстов, не пользуемся ими в своей деятельности и не продаем данные материалы за деньги. Мы принимаем претензии от авторов, чьи работы были добавлены в наш банк рефератов посетителями сайта без указания авторства текстов, и удаляем данные материалы по первому требованию.