Воспользуйтесь формой поиска по сайту, чтобы найти реферат, курсовую или дипломную работу по вашей теме.

ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Савельев Вадим Александрович

Правовой статус международной космической станции

Специальность 12 00.10 - международное право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва - 2000

Работа выполнена в Центре международного права Института государства и права РАН

I. Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Программа международной космической станции (далее МКС) объединила усилия большинства современных космических держав, что делает ее подлинно многосторонним космическим проектом, который еще не получил комплексной международно-правовой оценки в юридической литературе. В немногих имеющихся на данный момент работах по этой теме затрагиваются лишь отдельные аспекты международного статуса МКС. Следует также отметить, что в международно-правовой литературе в целом преимущественно изучались вопросы правового положения национальных космических станций с учетом опыта использования российской станции «Мир».

В связи с этим комплексное и всестороннее исследование проблем международно-правового статуса МКС, позволит проанализировать правовой статус космических объектов в целом, принимая во внимание соответствующие доктринальные исследования и международно-правовые источники.

Цель и задачи диссертации. Целью диссертации является исследование международно-правового статуса МКС. В соответствии с указанной целью диссертация решает следующие задачи:

-  обзор научных источников, относящихся к теме международно-правового статуса орбитальных космических станций;

-  анализ нормативно-правовых документов, регулирующих сотрудничество Государств-партнеров;

-  выявление сходств и различий между проектом МКС и предшествующими космическими проектами, целью которых являлось сооружение орбитальных станций;

-  комплексное изучение проблем международно-правового статуса МКС: МКС как космический

объект, юрисдикция Государств-партнеров, взаимный отказ от ответственности Государств-партнеров и ответственность перед третьими лицами, правовое положение экипажа на борту, институциональный механизм сотрудничества, интеллектуальная собственность, вопросы осуществления прав собственности и прав пользования орбитальных элементов

-  выявление проблем, представляющих актуальность для международного космического права в целом.

Методологической базой исследования являются следующие методы: общенаучные (сравнение, анализ, синтез, индукция и дедукция, аналогия), специальные (формально-логический), частноправовые (толкования права, сравнительно-правовой, технико-юридический).

Научная новизна диссертации заключается в отсутствии в научной литературе всестороннего и комплексного исследования юридических аспектов сотрудничества по МКС. Отечественные работы, в которых затрагиваются вопросы правового статуса МКС, сводятся в основном к описанию общих положений Межправительственного соглашения по МКС 1998 года (далее МПС). В настоящей работе тщательному юридическому анализу подвергаются не только положения МПС, но и других не менее важных нормативно-правовых документов: двусторонние меморандумы о взаимопонимании, проект Кодекса поведения экипажа. Кроме того, автор диссертации пытается по новому осветить некоторые общие проблемы международного космического права, такие как юрисдикция и ответственность запускающих государств.

Используемые в работе источники включают в себя:

-  общетеоретические работы по международному праву;

-  работы по некоторым основным отраслям международного права;

-  работы по общим и специальным вопросам международного космического права;

-  специальные работы по тематике МКС;

-  в работе также использовались международные и национальные нормативно-правовые источники.

Положения и выводы, содержащиеся в работе, основываются на трудах отечественных ученых: Верещетина B.C., Жукова Г.П., Жуковой Э.Г., Каменецкой Е.П., Касьяна Н.Ф., Клименко Б.М., Колосова Ю.М., Левина Д.Б., Лукашука И.И., Лукина П.И., Рубанова А.А., Рудева А.И., Талалаева А.Н., Усенко Е.Т., Ушакова Н.А., Шибаеой Е.А; и зарубежных ученых: А.Кокки (А.Сосса), К.Кристола (C.Cristol), А.Фаранда (A.Farand), Г.Гала (G.Gal), С.Горова (S.Gorove), Г.Лафферандери (G.Lafferanderie), Б.Люксенберг (B.Luxenbergh) и др.

Практическая значимость результатов исследования заключается в том, что отдельные выводы, оценки и предложения, сформулированные в диссертации могут быть использованы в дальнейших научных разработках, а также в практической деятельности, связанной с обновлением международно-правовых источников по космической деятельности. Материалы диссертации могут быть использованы в системе высшего образования, а также специалистами в области косманавтики.

Апробация результатов исследования. Некоторые положения диссертационного исследования изложены в журнальных статьях. Выводы автора по проблеме термина «запускающее государство», анализ которого был проведен в работе, использовались российской делегацией на сессии Юридического подкомитета Комитета ООН по космосу, проводившейся в апреле 2000 года.

По своей структуре диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

II. Содержание диссертации

Во Введении обоснована актуальность и новизна исследования, определены его цель, задачи, объект и предмет, методологическая основа, источники и структура.

В первой главе «Юридическая природа нормативно-правовых документов по созданию МКС» анализируется нормативно-правовая база сотрудничества по МКС, представляющая собой разветвленную систему международно-правовых актов, находящихся в иерархической подчиненности по отношению друг к другу.

На вершине этой иерархической пирамиды находится МГТС, обладающее высшей юридической силой в структуре данного правового механизма. Оно закрепляет правовые основы взаимодействия между правительствами Государств-партнеров. МПС является структурообразующим документом нормативно-правовой базы, регулирующей создание и эксплуатацию МКС. По своему международно-правовому характеру это - закрытый многосторонний договор. Предмет его регулирования -правоотношения Партнеров, складывающиеся в процессе реализации сотрудничества по МКС.

29 января 1998 года одновременно с подписанием МПС была также подписана Договоренность о его временном применении. В ней стороны выразили желание способствовать сотрудничеству (desire to pursue cooperation) по проекту МКС, как это предусмотрено МПС, в период выполнения сторонами внутригосударственных процедур для выражения согласия на его обязательность. Кроме того, стороны обязались, насколько это возможно, соблюдать условия МПС до его вступления в силу.

Со вступлением в силу МПС 1998 года прекращается действие прежнего договора по МКС - Соглашения 1988 года. С международно-правовой точки зрения соотношение двух данных соглашений можно рассматривать в качестве новации, в соответствии с которой действие предыдущего договора прекращается в результате заключения

последующего договора по тому же вопросу. Намерение государств-участников прекратить действие предыдущего договора может быть выражено в преамбуле нового договора, в его заключительных статьях, в отдельном соглашении или же в статьях предшествующего договора. В рассматриваемом случае Государства-партнеры пошли по второму пути, включив в статью 25 МГТС 1998 года пункт 4: «Со вступлением настоящего Соглашения в силу Соглашение 1988 года прекращает действие».

Автор диссертации уделил также внимание вопросу о вступлении в силу МПС. Пунктом 2 статьей 25 последнего предусмотрено, что оно подлежит ратификации, принятию, утверждению или согласие на его обязательность может быть выражено присоединением. Вышеуказанные процедуры осуществляются в соответствии с внутренней законодательной процедурой Государств-партнеров. Характерно, что российской стороной была выбрана именно ратификация, хотя МПС допускает также наряду с ней принятие и утверждение. Пунктом 1(а) статьи 20 федерального закона РФ «О международных договорах» предусмотрена возможность принятия и утверждения в форме федерального закона в порядке, установленном для ратификации, в отношении договоров, заключаемых от имени РФ по вопросам, указанным в пункте 1 статьи 15 (безопасность, права человека, территориальная целостность, суверенитет, иные правила, установленные законом). С этой точки зрения Россия могла бы не только ратифицировать, но и утвердить или принять МПС в форме федерального закона. По мнению автора, в данном случае предпочтение ратификации можно рассматривать как особенность российской договорной практики, несмотря на то, что была возможность использовать другую форму выражения согласия на обязательность договора.

Решение всех вопросов, связанных с реализацией проекта, было бы едва ли возможным, если бы стороны ограничились принятием только МПС. Поэтому Государства-партнеры предусмотрели заключение

меморандумов и договоренностей об исполнении соглашений, но уже не на межправительственном уровне, а на уровне сотрудничающих организаций, которыми являются ведомственные национальные органы, а также Европейское космическое агентство (ЕКА) и правительство Японии. В соответствии с пунктом 2 статьи 4 МПС меморандумы подпадают под действие МПС, а договоренности об исполнении соглашений в свою очередь должны соответствовать положениям меморандумов и должны подпадать под их действие.

Занимая подчиненное положение по отношению к МПС, меморандумы заключаются с целью конкретизации его положений. Они регулируют в основном технические вопросы непосредственного взаимодействия и координации деятельности сотрудничающих организаций Государств-партнеров при разработке компонентов МКС, доставке и сборке их на орбите, подготовке экипажей к полету и доставке членов экипажа МКС на орбиту.

Заключение меморандумов осуществляется по следующей схеме: Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) и национальные космические агентства, НАСА и Европейское космическое агентство (ЕКА), НАСА и Правительство Японии.

В диссертации подчеркивается, что участие ЕКА и Правительства Японии в качестве сторон меморандумов с НАСА является нетипичным для международно-правовой практики. Не так часто в один ряд ставятся международная организация и национальный ведомственный орган (НАСА). В прошлом подобный меморандум заключался между НАСА и ЭСРО (Европейская организация космических исследований) по программе сотрудничества с целью создания и использования космической лаборатории «Спейслэб» в 1973 году. То же самое можно сказать о Меморандуме между НАСА и Правительством Японии, что также является не совсем типичным, поскольку сторонами такого меморандума выступают органы разного уровня -

национальное ведомство одного государства и правительство другого.

Лидирующее место в финансовом обеспечении сотрудничества по МКС среди Государств-партнеров занимает США. В силу этого обстоятельства при заключении меморандумов о взаимопонимании была заимствована прежняя схема из Соглашения 1988 года, в соответствии с которой сотрудничающие организации Государств-партнеров должны подписать меморандумы о взаимопонимании с НАСА (сотрудничающей организацией Американского партнера). Однако финансовое лидерство США отнюдь не умаляет значение России в реализации сотрудничества. Именно значительный технический потенциал Российского партнера послужил причиной для расширения состава участников МПС за счет России. В этой связи можно утверждать, что если США играют ведущую роль в финансировании проекта, то Россия, безусловно, первенствует в его материально-техническом обеспечении.

Несмотря на двусторонний характер меморандумов в них получили закрепление нормы, являющиеся многосторонними: план управления МКС, транспорт, связь и другие технические системы, не входящие в состав космической станции, работа экипажа космической станции. Все это также можно рассматривать в качестве особенности, поскольку в данном случае двусторонними договорами фактически регулируются вопросы (разумеется, с согласия сторон), которые должны входить в предмет многостороннего договора. Из сказанного выше видно, что Государства-партнеры решили применить достаточно неординарную схему регулирования вопросов, затрагивающих все стороны. Во избежание чрезмерной детализации МПС многие вопросы многостороннего сотрудничества были перенесены в сферу действия двусторонних меморандумов.

Спецификой обладает и другой момент, имеющий значение для правовой характеристики меморандумов -

порядок их вступления в силу. Если в отношении МГТС было предусмотрено его временное применение на основании Договоренности о временном применении Межправительственного Соглашения, то вступление в силу меморандумов произошло после подписания их первыми лицами сотрудничающих организаций Государств-партнеров. Подписание меморандумов состоялось также 29 января 1998 года. Таким образом, несмотря на жесткую иерархическую структуру, в соответствии с которой меморандумы подпадают под действие МПС, последние становятся юридически обязательными до вступления МПС в силу. В то время как МПС подлежит лишь временному применению до формального выражения согласия Государств-партнеров на его обязательность, меморандумы, занимая по отношению к нему подчиненное положение, уже приобретают качество вступившего в силу международного договора. В этом, очевидно, еще раз проявил себя фактор экономии времени. Без этого фактора строительство МКС и введение ее в эксплуатацию могли бы растянуться на много лет.

Следующим звеном в иерархии нормативно-правовой базы являются двусторонние или многосторонние договоренности об исполнении соглашений, достигнутые согласно положениям пункта 2 статьи 4 МПС и подписываемые уполномоченными представителями сторон. По своей юридической силе они представляют собой акты третьего уровня, так как должны соответствовать не только нормам МПС, но и меморандумам о взаимопонимании.

Договоренности, по аналогии с меморандумами, заключаются между сотрудничающими организациями Партнеров, однако было бы неверно их полностью отождествлять. Во-первых, договоренности уступают меморандумам по своей юридической силе, подпадая под их действие. Во-вторых, в отличие от меморандумов, договоренности могут заключаться как на двусторонней, так и на многосторонней основе. При этом их сторонами

также выступают НАСА, с одной стороны, и сотрудничающие организации других Партнеров, с другой.

Анализ нижестоящих соглашений нормативно-правовой базы программы МКС не исчерпывается только меморандумами и договоренностями об исполнении соглашений. В соответствии с пунктом 1 статьи 11 МПС Партнеры должны одобрить в соответствии с меморандумами Кодекс поведения экипажа перед предоставлением экипажа для участия в пилотируемых программах. Его нормативно-правовая функция заключается в урегулировании отношений, связанных с деятельностью экипажа.

Являясь межправительственным международно-правовым актом, Кодекс поведения занимает уникальное положение в нормативно-правовой базе сотрудничества по МКС, так как, с одной стороны, он разрабатывается и одобряется в соответствии с МПС и меморандумами о взаимопонимании, а с другой стороны, он представляет собой договор межправительственного характера. Это позволяет определить его, как и меморандумы о взаимопонимании, в качестве акта второго уровня в иерархии нормативно-правовой базы сотрудничества по МКС. Если согласие на обязательность меморандумов о взаимопонимании выражается путем подписания должностными лицами сотрудничающих организаций, то Кодекс поведения подлежит утверждению каждым из Государств-партнеров перед предоставлением экипажа. Как говорится в преамбуле МПС, Партнерами применительно к данному проекту являются не сотрудничающие организации, а правительства Государств-участников МПС. Соответственно, Кодекс поведения является закрытым многосторонним межправительственным договором, так как именно правительства, а не сотрудничающие организации должны выражать согласие на его обязательность.

Во второй главе «Международно-правовая характеристика МКС как космического объекта»

исследуется отечественная и зарубежная литература, посвященная проблеме определения понятия космического объекта. В диссертации отмечается, что отсутствие до настоящего времени общепринятого понятия «космический объект» в международном космическом праве не затормозило осуществление космической деятельности, хотя и вызвало бурную научную полемику. Здесь напрашивается аналогия с проблемой делимитации воздушного и космического пространств, неразрешенность которой не поставила под сомнение принцип свободы исследования и использования космического пространства при использовании низкоорбитальных спутников. Более того, факт отсутствия общепринятого конвенционного определения космического объекта в некотором смысле продиктован спецификой правоотношений, возникающих из разных юридических фактов при осуществлении космической деятельности. Так, например, содержание определения «космический объект» для целей ответственности за причиненный ущерб (с учетом проблемы космического мусора) должно отличаться от соответствующего определения, используемого для целей международной регистрации в соответствии с Конвенцией 1975 года о регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство (Конвенция о регистрации). Причинение ущерба осколком комического объекта будет означать причинение ущерба самим космическим объектом для целей ответственности, в то время как применительно к международной регистрации данный осколок невозможно рассматривать в качестве космического объекта.

Что касается имеющихся в международно-правовой литературе доктринальных определений, то, по мнению автора, наиболее оптимальным из них является определение, предложенное Г.П. Жуковым в Словаре международного космического права - «техническое устройство (аппарат), созданное человеком и

ю

предназначенное для использования в космическом пространстве, включая Луну и планеты солнечной системы». Оно носит общий характер и позволяет охватывать все разновидности космических объектов безотносительно от места их создания.

В работе также исследуется проблема определения космической станции. В этой связи автор формулирует определение понятия орбитальной космической станции как космического объекта (или группы объектов) с периодически сменяемым экипажем на борту или без него (если это - автоматическая станция), запускаемого на орбиту или сооружаемого на ней для целей исследования и использования космического пространства и небесных тел, и, в отличии от других космических объектов, характеризующегося длительным периодом функционирования.

Предлагаемое определение вполне применимо к МКС, которая, тем не менее, имеет свои особенности, связанные с ее регистрацией и техническим строением. По своей характеристике она подпадает под категорию космических объектов, собираемых на орбите в противоположность объектам, запускаемым с поверхности Земли. Фактически это - второй (первой была станция Мир) в истории мировой космонавтики космический объект, который начинает действовать в рабочем режиме после завершения периода сборки, а не с момента выведения полезной нагрузки на орбиту. Предыдущие космические станции (Салют, Спейслэб за исключением российской станции Мир, которая состояла из нескольких модулей, выводившихся на орбиту в течение нескольких лет) действовали именно по последнему принципу.

С технической точки зрения МКС является единым объектом. Все предоставляемые Государствами-партнерами элементы взаимосвязаны между собой и должны работать в едином режиме.

С точки зрения юридической ситуация более сложная. Это вызвано особым подходом, который Партнеры решили

применить в отношении регистрации МКС. Статья МПС гласит: «В соответствии со статьей 2 Конвенции о регистрации каждый Партнер регистрирует в качестве космических объектов предоставляемые им орбитальные элементы, приведенные в приложении». Регистрация орбитального элемента наделяет соответствующего Государства-партнера правом осуществлять юрисдикцию и контроль над ним в соответствии со статьей 8 Договора по космосу. Таким образом, каждый из орбитальных элементов МКС представляет собой космический объект по смыслу Конвенции о регистрации. Характерно, что аналогичная схема регистрации использовалась и при регистрации модулей станции «Мир», когда запускаемые для стыковки с ней модули регистрировались отдельно и в последующем сохраняли свою регистрацию.

Несмотря на отсутствие единой национальной юрисдикции и контроля над орбитальными элементами со стороны какого-либо одного Государства-партнера, автор диссертации, тем не менее, полагает, что исходя из тесного характера совместного сотрудничества Государств-партнеров, можно утверждать, что МКС все же является единым космическим объектом, независимо от положений Конвенции о регистрации. МПС устанавливает однородный правовой режим в отношении всех сегментов МКС: правила осуществления персональной юрисдикции, специальные правила в отношении интеллектуальной собственности, взаимный отказ от требований ответственности, правила отчуждения орбитальных, пользовательских и инфраструктурных элементов, принцип единства руководством экипажа. В этом плане сохранение каждым из Партнеров юрисдикции над соответствующими орбитальными элементами - скорее имеет характер исключения, чем общего правила для правового режима осуществления сотрудничества по МКС.

Представляется, что с позиций международного космического права МКС можно определить как обитаемый, низкоорбитальный космический комплекс

12

гражданского назначения, состоящий из отдельных орбитальных элементов, находящихся под юрисдикцией и контролем Государств-партнеров, функционирующий в едином рабочем режиме в целях исследования и использования космического пространства.

Юрисдикция и контроль над орбитальными элементами осуществляются Государствами-партнерами в полном соответствии со статьей 8 Договора 1967 года о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела (Договора по космосу) и статьей 2 Конвенции о регистрации, то есть, в отношении элементов, предоставляемых ими. Государства-партнеры взяли за основу общее правило, установленное Договором по космосу 1967 года - «юрисдикция определяется регистрацией». Каждый орбитальный элемент регистрируется как отдельный космический объект, что наделяет государство регистрации полномочиями по распространению на него своей власти.

В отличие от юрисдикции над орбитальными элементами осуществление Государствами-партнерами юрисдикции над своими гражданами, находящимися на МКС (персональная юрисдикция), основано на принципе экстерриториальности, или точнее, квазиэкстерриториальности. МГТС предусматривает сохранение юрисдикции и контроля над лицами, являющимися гражданами Государств-партнеров, находящимися внутри или снаружи МКС. При этом критерий персональной юрисдикции превалирует над юрисдикцией Государств-партнеров над их орбитальными элементами. То есть, если гражданин России совершает правонарушение, находясь на орбитальном элементе Американского партнера, он будет нести, тем не менее, ответственность по праву России.

Однако норма о персональной юрисдикции не распространяется на граждан государств-непартнеров. При отсутствии специальных правил юрисдикция в отношении их будет осуществляться государством регистрации

13

орбитальных элементов, на которых они находятся. Их переход с одного орбитального элемента на другой должен влечь за собой смену юрисдикции.

Аналогичный принцип заложен в статью 22 МПС (уголовная юрисдикция) с той лишь особенностью, что в ее субъектный состав входят не просто граждане Государств-партнеров, а члены персонала, являющиеся их гражданами.

Особое место в МПС занимают нормы об ответственности. Государства-партнеры договорились о применении специального правила взаимного отказа от требований ответственности (статья 16 МПС). Оно заключается в следующем: Государства-партнеры отказываются от предъявления претензий другому Государству-партнеру, задействованной организации другого Государства-партнера, сотрудникам любой такой задействованной организации в результате причинения ущерба, который имел место в результате осуществления деятельности в рамках защищенных космических операций.

На практике это будет означать, что, если, например, Канада или канадская фирма понесут ущерб от неисполнения в срок договорных обязательств Японским партнером или его задействованной организацией, Канадский партнер или его задействованная организация в силу обязательств, принятых Канадой по МПС должна отказаться от требований о возмещении ущерба.

По объектному составу отказ от требований ответственности касается только видов деятельности, имеющих отношение к реализации программы МКС, независимо от места осуществления такой деятельности -поверхность Земли, воздушное или космическое пространство. По субъектному составу взаимный отказ от требований ответственности распространяется на Государств-партнеров, включая их сотрудничающие организации, задействованные организации (подрядчики, субподрядчики, пользователи или клиенты, а также подрядчики и субподрядчики последних). Кроме того, к задействованной организации может относиться любое

14

государство (имеется в виду непартнер), организация или учреждение любого государства, каким-либо образом вовлеченные в космические операции.

Помимо взаимного отказа от ответственности автором диссертации также анализируется проблема «запускающего государства» с учетом ее актуальности для сотрудничества по МКС. В диссертации отмечается, что в настоящее время назрела необходимость расширить сферу действия Конвенции 1972 года о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами (Конвенция об ответственности), распространив ее не только на запускающие государства, как это предусмотрено действующим текстом Конвенции, но и на государства, осуществляющие космическую деятельность в более широком смысле, которая не всегда сводится только к запускам. Для программы МКС это имеет большое значение, учитывая разнообразный характер космических операций, которые будут осуществляться Партнерами. В этой связи может возникнуть вопрос о солидарной ответственности за ущерб, причиненный Государствами-партнерами третьим лицам.

По мнению автора, юридическая квалификация правоотношений ответственности на основании Конвенции об ответственности в данном случае зависит от конкретных условий. Так, например, если Государство-партнер запускает на МКС космический объект и причиняет ущерб третьему государству, то правоотношения ответственности возникнут только для этого Государства-партнера. Не участвующие в запусках Государства-партнеры не подпадают под категорию запускающих государств, несмотря на их участие в сотрудничестве в целом. В соответствии с МПС каждый из Партнеров отвечает за сооружение своего сегмента как части МКС. В связи с этим могут возникнуть юридические сложности относительно возложения бремени ответственности на других участников программы в результате деятельности Партнера по

15

созданию своего сегмента, если только эта деятельность не осуществлялось совместно на контрактной основе.

Немаловажен и другой вопрос - как быть, если вред причинен третьим государствам в процессе функционирования МКС на орбите? Правило о солидарной ответственности, предусмотренное Конвенцией ООН, применимо лишь к запускам и поэтому едва ли может служить юридической основой для урегулирования этого вопроса. Единственным критерием запускающего государства в данном случае мог бы быть критерий организации запуска, то есть, когда одно государство поручает другому осуществить запуск космического объекта.

Однако четкое и безошибочное применение критерия организации запуска в отношении Государств-партнеров -весьма проблематично. МКС представляет собой совокупность орбитальных элементов, за запуск и сооружение которых каждый из Партнеров отвечает самостоятельно. Партнеры не поручают друг другу осуществить запуск (если только между ними не заключен соответствующий контракт на оказание услуг по конкретному запуску). Кроме того, сама МКС не запускается как единый космический объект, а сооружается, в то время как Конвенция об ответственности касается солидарной ответственности государств, совместно производящих конкретный запуск.

По мнению автора диссертации, критерии запускающего государства были бы применимы к Государствам-партнерам, если бы они совместно производили каждый из запусков с целью сооружения МКС на орбите. Соответственно, с формально юридической точки зрения, если ущерб причинен третьему государству в результате деятельности на МКС, возникает опасность трактовки, в соответствии с которой ответственность возникает только для государства регистрации соответствующего орбитального элемента. Такое положение нельзя признать юридически

16

удовлетворительным, принимая во внимание единый рабочий режим функционирования МКС.

Автор полагает, что для устранения подобных правовых пробелов термин «запускающее государство» Конвенции об ответственности целесообразно заменить на термин «государство, осуществляющее космическую деятельность», который включил бы в себя помимо критериев запускающего государства также сооружение, использование (эксплуатация) и управление космическим объектом. Соответственно, эти критерии распространялись бы на государства, совместно осуществляющих космическую деятельность, автоматически превращая их в солидарно обязанные государства при причинении ущерба.

Эта проблема достаточно актуальна для сотрудничества по МКС с учетом того, что МПС допускает передачу прав собственности на орбитальные элементы государствам-непартнерам, а также продажу им пользовательских и инфраструктурных элементов и именно в результате их деятельности может быть причинен ущерб. Возникает вопрос - можно ли признать государств-непартнеров, получивших орбитальные элементы, запускающими государствами по смыслу Конвенции об ответственности и будут ли применимы к ним нормы о солидарной ответственности, принимая во внимание, что они могли быть совсем не связаны с запуском орбитальных элементов на МКС? Анализ Конвенции об ответственности позволяет ответить на этот вопрос отрицательно.

Внесение соответствующих изменений в Конвенцию об ответственности позволит создать справедливые условия для привлечения к солидарной ответственности государств, совместно осуществляющих различные виды космической деятельности, заключающейся не только в организации или осуществлении запусков. Эти дополнения дадут возможность расширить сферу действия договорных норм и предотвратить появление на практике ситуаций, в которых выполнение государствами своих обязательств зависит не

17

от ясного и недвусмысленного требования конвенционной нормы, а от их собственного усмотрения.

Неотъемлемой частью международно-правовой характеристики МКС является также правовое положение ее экипажа. Проект Кодекса поведения экипажа относит к членам экипажа любое лицо, утвержденное на полет МКС, как в составе экспедиционного экипажа, так и экипажа посещения, с момента его назначения на предполетную деятельность и вплоть до завершения послеполетной деятельности, связанной с данным полетом. Нормы проекта Кодекса применительно к экипажу состоят преимущественно из обязанностей: исполнение обязанностей и приказов командира, соблюдение режима секретности в отношении информации, запрет на занятие коммерческой деятельностью и т.д.

Правовой статус рядовых членов экипажа тесно переплетается с правовым статусом командира, который является носителем высшей власти на борту МКС. Полномочия командира распространяются на орбитальные элементы, членов экипажа, деятельность всех видов на борту и снаружи МКС. В отношении этих объектов он вправе предпринимать любые действия по своему усмотрению для целей обеспечения сохранности элементов, физической и информационной сохранности данных, порядка на борту МКС, здоровья, безопасности и благополучия членов экипажа. Предпринимаемые действия должны согласовываться с руководителем полета, перед которым командир несет ответственность за успешное осуществление полетной деятельности. При возникновении так называемых нештатных ситуаций, связанных с обеспечением безопасности, командир наделяется правом действовать по своему усмотрению, изменяя обычный порядок работы членов экипажа. Наличие властных полномочий - главное отличие правового положения командира МКС от членов ее экипажа. Следует отметить, что члены экипажа находятся под действием двух предписаний: 1) тех, которые им может давать государство

18

регистрации орбитального элемента, осуществляющее по отношению к ним юрисдикцию на основании статьи 8 Договора по космосу; 2) и тех, которые им уполномочен давать Командир МКС, несущий ответственность за руководство деятельностью экипажа.

По мнению автора, нет серьезных оснований полагать, что это может создать коллизию между ними. В виду многонационального характера сотрудничества Государств-партнеров, ими должен быть создан институциональный механизм для согласования и координации совместных действий, состоящий из целого ряда органов соответствующей компетенции. Один из них -Многосторонний комитет по вопросам деятельности экипажа (МКВДЭ) призван решать вопросы, касающиеся планирования и реализации пилотируемых программ. Так, если возникнет ситуация, чреватая проблемой коллизии предписаний, то заинтересованное Государство-партнер должно вынести спорный вопрос на повестку дня в МКВДЭ или вышестоящий по отношению к нему орган -Многосторонний совет по координации (МСК). Поэтому общую норму статьи 8 Договора по космосу об осуществлении государством регистрации юрисдикции над экипажем на борту космического объекта необходимо толковать и применять с учетом особенностей многостороннего сотрудничества по программе МКС.

С точки зрения международного права вызывает интерес и другой момент. Нормы проекта Кодекса наделяют физических лиц статусом члена экипажа с момента назначения на предполетную деятельность. Формально юридически нормы международного космического права начинают действовать еще до начала космического полета на борту космического объекта. Другими словами, поведение назначенных на предполетную деятельность членов экипажа уже становиться объектом международного права, поскольку Кодекс поведения - международно-правовой акт. По существу об МКС можно говорить как о первом в мире международном космическом проекте, при

19

осуществлении которого, нормы международного космического права (имеется в виду Кодекс поведения), регулирующие деятельность экипажа, вступают в действие до начала самого полета, то есть, до начала запуска космического объекта и продолжают действовать после его завершения (послеполетная деятельность). Это - своего рода расширение сферы действия международного права за счет сужения соответствующей сферы национального права, что объясняется достаточно высоким уровнем интернационализации сотрудничества по программе МКС.

В третьей главе диссертации «Организационно-правовые вопросы функционирования и коммерциализации программы МКС» рассматриваются правовые вопросы институционального аспекта сотрудничества, а также коммерциализации программы МКС.

Реализация любой программы многостороннего международного сотрудничества была бы затруднительна без функционирования определенного институционального механизма, создаваемого сторонами сотрудничества для совместного разрешения различных вопросов. Автор отмечает, что под ним с теоретической точки зрения, следует понимать организационно-правовые формы взаимодействия, образуемые субъектами международного нрава, для достижения определенных целей в различных областях совместной деятельности.

Сотрудничество по программе МКС является одним из примеров создания организационно-правового механизма. В основе его функционирования лежат международные соглашения (МПС и меморандумы о взаимопонимании). В этом смысле они - правовые, гак как создаются на основе международного права. Организационная составляющая проявляется в том, что их основное предназначение заключается в содействии сотрудничеству в той или иной области, то есть, в его организационном опосредовании.

Необходимо отметить, что Государства-партнеры не наделили их какой-либо правоспособностью, позволяющей

20

выступать им в качестве самостоятельных носителей международных прав и обязанностей. В этом их главное отличие от международных организаций, международная правосубъектность которых закрепляется в учредительных документах, что позволяет им иметь собственную юридическую волю, собственную юридическую автономию.

Органы сотрудничества по МКС можно классифицировать по следующим критериям: 1) временные и на весь период реализации; 2) многосторонние, двусторонние, односторонние; 3) создаваемые непосредственно Партнерами и Многосторонним советом по координации (МСК); 4) по направлениям деятельности: проектные и опытно-конструкторские работы, эксплуатация и использование, деятельность экипажа.

Характерная черта образуемого организационно-правового механизма - отсутствие жесткой субординации во взаимоотношениях Партнеров. Решения принимаются на основе общего согласия, то есть, консенсуса. Если его не удается достичь, то стороны обязуются провести консультации для урегулирования спорного вопроса, а также могут использовать другие средства разрешения споров в соответствии со статьей 23 МПС (примирение, посредничество, арбитраж).

Еще одной отличительной чертой институционального механизма сотрудничества по МКС является способ закрепления компетенции его многосторонних органов. Обычно в таких случаях их полномочия регулируются документами, принимаемыми на многосторонней основе, поскольку ими затрагиваются права и интересы сразу нескольких сторон. Государства-партнеры избрали другой путь. Деятельность многосторонних органов управления МКС регулируется меморандумами, заключаемыми между НАСА и сотрудничающими организациями Государств-партнеров. В каждом из меморандумов содержатся абсолютно индентичные положения, касающиеся учреждения и функционирования органов, в деятельности

21

которых принимает участие каждый из Партнеров. То есть, фактически им придается многосторонний характер через дублирование тождественных статей в каждом из меморандумов.

Введение МКС в эксплуатацию, безусловно, должно открыть новые возможности для исследования и использования космического пространства, как в научных, так и в коммерческих целях. Это не может оставлять в стороне вопросы, связанные с интеллектуальной собственностью.

Государства-партнеры пошли по пути признания своих орбитальных элементов частью своей территории, включив в пункт 2 статьи 21 МПС положение о том, что для целей права интеллектуальной собственности любая деятельность, осуществляемая внутри или на орбитальном элементе МКС, рассматривается как деятельность осуществляемая только на территории Государства-партнера, зарегистрировавшего этот элемент, за тем исключением, что для элементов зарегистрированных ЕКА, любое государство Европейского партнера может рассматривать такую деятельность, как деятельность, происходящую на его территории. Таким образом, для целей защиты прав интеллектуальной собственности на борту МКС Государствами-партнерами был введен принцип фикции территории государства в дополнение к статье 8 Договора по космосу, предусмотревшей право государства регистрации осуществлять юрисдикцию над запущенными им космическими объектами.

МПС не содержит специальных норм, регулирующих режим использования и охраны интеллектуальной собственности. В частности, ими могла бы быть использована система международного признания поданной заявки, когда для целей защиты объекта интеллектуальной собственности выданный правоустановительный документ в одном Государстве-партнере автоматически признается в других Государствах-партнерах без необходимости подачи в них соответствующих заявок. Исключение составляют

22

правила МПС о секретности, а также особенности применения законодательства об интеллектуальной собственности государствами-членами ЕКА. Поскольку специальные нормы не были разработаны, Государства-Партнеры должны будут применять наряду с их национальным законодательством также международные соглашения по интеллектуальной собственности: 1) Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 года; 2) Мадридское соглашение о международной регистрации знаков 1891 года; 3) Всемирная конвенция об авторском праве 1952 года с изменениями и дополнениями 1971 года; 4) Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений 1886 года.

В диссертации также освещаются особенности национального законодательства Государств-партнеров по охране интеллектуальной собственности. В двух из них (США и Канада) действует система под названием «первый изобрел» (first-to-invent), при которой получение патента автором поставлено в зависимость от доказывания того, что изобретение действительно было первым по времени его создания по сравнению с другими конкурирующими изобретениями. В других Государствах-партнерах действует система «первый подал заявку» (first-to-file). Патентование объекта индустриальной собственности в них осуществляется при условии отсутствия предшествующих заявок по тому же предмету. Критерий времени создания изобретения в данном случае не важен. Главное при этом доказать первичность заявки по времени подачи, а не первичность создания. Вполне возможно, что применительно к МКС может возникнуть коллизия двух систем законодательства по охране интеллектуальной собственности.

Реализация современных космических программ во многом происходит под знаком коммерциализации. Значительные возможности для коммерциализации МКС создают положения МПС и меморандумов, касающиеся

23

осуществления прав собственности в отношении орбитальных элементов и использования пользовательских и инфраструктурных элементов. Эти права закрепляются за Партнерами с возможностью их передачи в дальнейшем другим Партнерам, своим физическим и юридическим лицам, а также любым третьим государствам и их физическим и юридическим лицам. Как предусмотрено статьей 6 МПС каждый из Партнеров осуществляет право собственности в отношении соответствующих элементов, которые он предоставляет. Передача прав собственности на орбитальные элементы государству, не являющемуся Партнером или его физическим или юридическим лицом, не допускается без предварительного согласия других Партнеров. При чем передача прав собственности не затрагивает прав и обязанностей Государств-партнеров, вытекающих из МПС.

Основные требования к правовому режиму использования закреплены в статье 9 МПС, в соответствии с которой использование пользовательских элементов осуществляют, во-первых, Партнеры их непосредственно предоставляющие; во-вторых, Партнеры, предоставляющие элементы инфраструктуры для целей использования и эксплуатации МКС. В этом случае они имеют фиксированную долю участия в использовании определенных пользовательских элементов.

Как проявление фактора коммерциализации можно рассматривать включение в статью 9 пункты 2 и 3, наделивших Партнеров правом обмена и продажи любой части соответствующей выделенным им доли пользовательских элементов и ресурсов (инфраструктурных элементов) при условии, что если потенциальным пользователем является третье государство или лицо его национальности, то необходимо предварительное уведомление всех Партнеров и своевременное достижение общего согласия между ними через их сотрудничающие организации.

24

Проведенный автором диссертации анализ статей, регулирующих вопросы собственности орбитальных элементов и использования пользовательских и инфраструктурных элементов, показывает некоторую несогласованность и недоработанность их норм: 1) обмен и продажа пользовательских элементов третьим государствам и их физическим или юридическим лицам требует достижения общего согласия Партнеров, а те же действия в отношении инфраструктурных элементов не обусловлены этим требованием; 2) передача прав собственности на орбитальные элементы требует предварительного согласия Партнеров, в то время как при обмене или продаже пользовательских элементов необходимо достижение общего согласия; 3) права собственности передаются, а права на использование пользовательских и инфраструктурных элементов обмениваются и продаются.

В связи с последним пунктом можно сказать, что, по всей видимости, в контексте норм МПС, обмен и продажа инфраструктурных и пользовательских элементов являются разновидностью передачи орбитальных элементов. По мнению автора, с точки зрения юридической техники было бы целесообразно использовать слово «передача» не только в отношении орбитальных элементов (статья 6 МПС), но и также применительно к пользовательским и инфраструктурным элементам (статья 9 МПС). При этом можно было бы указать в скобках, что обмен или продажа представляют собой возможные способы осуществления передачи вышеназванных элементов.

Несогласованность норм МПС в части вопросов собственности и пользования, тем не менее, не должна поставить под угрозу его дальнейшую реализацию, так как подобные пробелы могут восполняться через внесение поправок в МПС с целью его большей детализации или же через включение в договоры об отчуждении орбитальных элементов МКС отдельных положений относительно вопросов, которые не полностью урегулированы нормами основного соглашения.

25

В Заключении диссертации сформулированы основные особенности правовой характеристики сотрудничества по программе МКС:

1. Проект МКС реализуется в форме многостороннего сотрудничества, что является новой страницей в истории создания пилотируемых космических объектов, которые в прошлом создавались усилиями отдельных государств, или, самое большее, двух сторон (проект «Спейслэб» - США и ЭСРО).

2. Нормативно-правовой механизм сотрудничества программы МКС основан на принципе иерархии, необходимой для обеспечения выполнения обязательств Государств-партнеров, закрепленных в МГТС, Кодексе поведения экипажа, двусторонних меморандумах о взаимопонимании и других документах, принимаемых в рамках сотрудничества.

3. МКС является вторым в мире (после станции Мир) космическим объектом, который создается из модулей на орбите, а не запускается непосредственно с поверхности Земли. В то же время, несмотря на единый технический режим работы МКС и однородность правового режима ее сегментов Государства-партнеры договорились зарегистрировать отдельно орбитальные элементы, предоставляемые ими и распространить на них свою юрисдикцию.

4. Осуществление Государствами-партнерами юрисдикции на орбитальных элементах основано на сочетании двух принципов: территориального (юрисдикция над предоставляемыми орбитальными элементами) и персонального (юрисдикция над своими гражданами членами экипажа, независимо от того, на каком орбитальном элементе они находятся).

26

5. Разрешение вопросов ответственности должно осуществляться в зависимости от двух условий: а) если ущерб причинен Партнерами друг другу или их физическими или юридическими лицами (задействованные организации) в связи с осуществлением деятельности связанной с созданием и эксплуатацией МКС (защищенные космические операции), то отношения между ними регулируются правилом взаимного отказа от требований ответственности, предусматривающим обоюдный отказ от требований ответственности по отношению друг к другу; б) во всех остальных случаях, когда ущерб причиняется третьим государствам или их лицам, действуют нормы Конвенции об ответственности 1972 года.

6. Экипаж МКС, несмотря на многонациональный состав, действует как единая команда под руководством командира. Существенную особенность имеет международно-правовой статус члена экипажа. Проект Кодекса поведения предусмотрел, что его нормы применимы к экипажу в период орбитальной, предполетной и послеполетной деятельности. Таким образом, деятельность членов экипажа космического объекта становится предметом международно-правового регулирования еще до начала полета и продолжает находиться в его сфере после завершения непосредственно орбитальной пилотируемой программы и возвращения на Землю.

7. Реализация программы международного сотрудничества носит многогранный характер и касается широкого круга видов деятельности, в связи с чем Партнеры договорились о создании органов различной компетенции, призванных обеспечить выполнение ими своих обязательств. Отличительной чертой данного институционального механизма сотрудничества

27

является принцип общего согласия (консенсуса), лежащего в основе процесса принятия решений. Все спорные вопросы в конечном итоге должны разрешаться посредством проведения согласительных процедур.

8. В развитие нормы об осуществлении юрисдикции над орбитальными элементами в МГТС была включена норма, приравнивающая орбитальные элементы к государственной территории для целей применения национального законодательства об интеллектуальной собственности. Партнеры, таким образом, решили пойти по пути утончения сферы действия национального права в части интеллектуальной собственности посредством включения соответствующей ссылки в МПС о его применимости к орбитальным элементам МКС. Тем самым получила признание распространенная в доктрине точка зрения о том, что для применения национального законодательства по интеллектуальной собственности к деятельности, осуществляемой в космическом пространстве, необходимо прямое указание на такое применение в национальном или международном праве.

9. Партнеры не могли не принять во внимание фактор коммерциализации космической деятельности при разработке МПС. В результате в него вошли нормы, наделяющие Партнеров правом распоряжения правами собственности и использования на элементы МКС в форме передачи (в отношении орбитальных элементов) или продажи и обмена (в отношении пользовательских и инфраструктурных элементов).

28

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. В.А. Савельев, «Нормативно-правовая база международного проекта станции «Альфа»», Право и политика, 3/2000.

2. В.А. Савельев, «Актуальные вопросы ответственности в международном космическом праве», Право и политика, 6/2000.

Описание предмета: «Право и экономика»

Литература

1. В.И. Нестеров. Особенности финансово-хозяйственной деятельности государственных (муниципальных) учреждений в период реформирования их правового статуса. – М.: Дело и Сервис, 2012. – 144 с.
   
2. С.С. Тропская. Правовой статус налогоплательщика - физического лица. – М.: Издательство МГУ, 2009. – 224 с.
   
3. А.И. Чучаев, А.А. Крупцов. Уголовно-правовой статус иностранного гражданина. Понятие и характеристика. Монография. – М.: Проспект, 2010. – 184 с.
   
4. А.В. Шамраев. Правовое регулирование международных банковских сделок и сделок на международных финансовых рынках. – М.: КноРус, ЦИПСиР, 2010. – 160 с.
   
5. Т.А. Прудникова, В.М. Редкоус, С.А. Акимова. Административно-правовой статус органов исполнительной власти. (На примере миграционных служб). – М.: Юнити-Дана, 2012. – 140 с.
   
6. С.П. Щерба, Т.А. Решетникова, О.А. Зайцев. Прокуратура в странах СНГ. Правовой статус, функции, полномочия. – М.: Экзамен, 2007. – 560 с.
   
7. В.И. Майоров, С.Г. Соловьев. Правовой статус муниципальных служащих. – М.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2006. – 124 с.
   
8. К.Б. Кораев. Правовой статус конкурсных кредиторов в деле о банкротстве. – М.: Wolters Kluwer, 2010. – 208 с.
   
9. П.Н. Коршунов. Жилищный накопительный кооператив. Проблемы правового статуса и защиты прав его членов. – М.: Юнити-Дана, Закон и право, 2010. – 216 с.
   
10. С.И. Феклин. Правовой статус руководителя образовательного учреждения (в вопросах и ответах). – М.: Арсенал образования, 2011. – 144 с.
    
11. Д.В. Иванов, Н.А. Бобринский. Правовой статус лиц, ищущих убежище, в современном международном праве. – М.: Статут, 2009. – 304 с.
    
12. Олег Соболев. Правовой статус иностранных граждан: проблемы и пути развития. – М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2014. – 56 с.
    
13. Оксана Игоревна Дунас. Правовое регулирование международных финансовых организаций. – М.: LAP Lambert Academic Publishing, 2012. – 260 с.
    
14. А.И. Чучаев, А.А. Крупцов. Уголовно-правовой статус иностранного гражданина. Понятие и характеристика. – М.: Проспект, 2016. – 184 с.
    
15. Методы и приборы космической кардиологии на борту Международной космической станции. – М.: Техносфера, 2016. – 368 с.
    
16. И.А. Умнова , И.А. Алешкова, Л.В. Андриченко. Конституционно-правовой статус личности в Российской Федерации. Учебное пособие. – М.: Юрайт, 2017. – 202 с.
    
17. О.Е. Артемова, О.В. Романовская. Конституционно-правовой статус Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. Монография. – М.: Проспект, 2017. – 170 с.
    

Образцы работ

Задайте свой вопрос по вашей проблеме

		Гладышева Марина Михайловна marina@studentochka.ru +7 911 822-56-12 с 9 до 21 ч. по Москве.

Внимание!

Банк рефератов, курсовых и дипломных работ содержит тексты, предназначенные только для ознакомления. Если Вы хотите каким-либо образом использовать указанные материалы, Вам следует обратиться к автору работы. Администрация сайта комментариев к работам, размещенным в банке рефератов, и разрешения на использование текстов целиком или каких-либо их частей не дает.

Мы не являемся авторами данных текстов, не пользуемся ими в своей деятельности и не продаем данные материалы за деньги. Мы принимаем претензии от авторов, чьи работы были добавлены в наш банк рефератов посетителями сайта без указания авторства текстов, и удаляем данные материалы по первому требованию.